Глава 2
Луковая бомба
В школу я пришел раньше обычного, чтобы не столкнуться у входа с Рыбой. Поднялся на второй этаж, посмотрел расписание и отправился на урок литературы. Литература - это мне нравится. По крайней мере, я люблю читать.
В жизни у меня были разные периоды. Иногда я боялся нового дня, иногда ждал его с нетерпением, и только в последнее время пришло равнодушие. Я все острее понимал, что новый день не принесет ничего. "Живи еще хоть четверть века - все будет так, исхода нет". Если уж взрослый человек, общепризнанный поэт и классик изрек такую истину, то почему я должен смотреть на жизнь с оптимизмом?
Но со вчерашнего дня кое-что изменилось. Вернулось беспокойство, пробирающее до глубины души. В первую очередь меня терзал страх. Я понимал, что Рыба будет в бешенстве, ведь его заставили отдать деньги, уже лежавшие в кармане!
А другое чувство, пробуждающее некий интерес к жизни, было надеждой. Непонятной и странной надеждой на то, что с появлением Брика, этого смешного невысокого паренька, что-то изменится. Глупо, конечно, но эта надежда и не была связана с разумом.
В класс зашел Петя Антонов, наш староста. Высокий светловолосый парень с надменным выражением лица. Заметив меня, он поморщился и отвернулся. Петя всегда умудрялся одновременно хорошо учиться, вливаться в любую компанию, всей душой ратовать за общественную и учебную жизнь класса и даже быть полноценным лидером. Он гордился тем, что приходит в класс раньше всех. Я посягнул на его первенство, а значит, он мне отомстит. Нет, речь не об избиении. Просто подстроит какую-нибудь каверзу по учебе, или даст малоприятное поручение, от которого не отвертеться. Что ж, не в первый раз.
Пять минут спустя народ начинает собираться. Заходят Антон Дрокин, переживший немало неприятных килочасов из-за своей фамилии, Надя Зыкина - ничем не примечательная девочка, тихо-мирно отсидевшая за партой все десять лет. Серега Маклаков, некое подобие меня, только с обостренным чувством несправедливости мироздания.
Жанна пришла раньше обычного. Я, как всегда, проводил ее взглядом до парты. Мне даже пришлось выработать особый взгляд исподлобья, перехватить который невозможно. Хоть в чем-то я добился совершенства.
Краем глаза я ощутил какое-то движение и повернул голову. Петя поднялся со своей парты, подмигнул мне и сел рядом с Жанной. Они о чем-то заговорили. Я смотрел на них, и мое сердце колотилось все сильнее. Жанна засмеялась, и Петя придвинулся к ней ближе. До меня донеслись его слова:
- ... после уроков?
Жанна пожала плечами, потом кивнула. Петя вернулся на свое место, на прощание коснувшись плеча Жанны. Я закрыл глаза. Что произошло? О чем они говорили? Я был близок к тому, чтобы подбежать к ней и начать расспрашивать. Неизвестность невыносима.
Открыть глаза меня заставил дружный смех. В класс зашел Боря, и на плече у него висела растрескавшаяся от старости кожаная хозяйственная сумка. Я снова закрыл глаза. Причудам этого человека, видимо, конца не будет.
- Борь, ты зачем такую сумку взял? - поинтересовался я, когда он сел рядом и расстегнул молнию на этом чудовище.
- А что? - он извлек учебник литературы, тетрадь и целую россыпь разноцветных авторучек.
- С такими не ходят!
- А что в ней не так? - Боря приподнял сумку и покрутил ее перед глазами. - В нее входят все учебники, она прочна и удобна. К тому же я взял еды, и она тоже прекрасно поместилась.
- Может, и так, - вздохнул я. - Но вот только над тобой будут смеяться. Это слишком необычно.
- Смех - это хорошо, - улыбнулся Боря.
В этот момент подал голос Петя:
- Боря, ты у мамы сумку отобрал, что ли?
Массовка расхохоталась. Еще бы, сам Петя пошутил! Я украдкой взглянул на Жанну, но и она тоже смеялась, глядя в нашу сторону. Как будто надо мной.
Боря, улыбаясь, окинул взглядом класс.
- Нет, не отобрал, - возразил он Пете. - Маму мне пришлось убить, она мешала. С тех пор я могу невозбранно пользоваться ее вещами.
Несколько секунд царит молчание. Класс решает, как отнестись к этой фразе. Если сейчас все засмеются, то Борю приняли, он - часть коллектива. А если промолчат и отвернутся, то он - навеки в разряде "чудиков". Но даже я не мог найти сил засмеяться. От этой остро?ты мороз пробирал до самых костей.
- Дурак, что ли? Нельзя так шутить, - тихо сказала Маша Шибаева.
Пару лет назад мать Маши умерла от рака гортани. Я представлял, как ей неприятны подобные шутки. Она бросила взгляд на меня, и я подавил свою искусственную улыбку. Наши отношения с Машей - это нечто особенное. Если бывает дружба без общения, то это она и есть.
- Я не...
Я с силой ударил Борю по плечу. Он повернулся ко мне.
- Перестань, - прошипел я. - Просто помолчи. Не надо такого говорить.
Боря кивнул и начал листать страницы учебника, просматривая краткие биографии писателей. Я снова встретил взгляд Маши и прочел в нем одобрение.
Класс быстро потерял интерес к Боре и его сумке. Тяжело смеяться над человеком, который не смущается. Я смотрел то на Петю, то на Жанну, пытаясь отгадать, что их связало.
За десять минут до начала урока в класс, громко хохоча и матерясь, ввалились Семен Волохин и Саня Рыбин. Они сразу увидели Борю.
- Опа! - заорал Рыба, направляясь к нашей парте. - Новенький! Как там тебя? Фриц?
- Брик, - улыбнулся ему Боря. Он закрыл учебник и сложил руки на парте с таким видом, будто он - директор крупной фирмы, а Рыба - младший помощник заместителя уборщика, пришедший к нему просить повышения зарплаты.
Рыба внаглую уселся на наш стол и уставился на Борю. Семен встал так, чтобы отгородить нас своей широкой спиной от нежелательных взглядов. Я судорожно сглотнул. Вот и расплата. Хоть бы Софья Николаевна пришла раньше!
- Ну что, немец, как расплачиваться будешь? - Рыба взял учебник Бори, перевернул несколько страниц, а потом швырнул его в угол.
- Не припомню, чтобы я остался тебе должен. - Спокойствием Бори можно было только восхищаться.
- Ты как разговариваешь? - Семен дернулся, делая вид, что хочет ударить.
Боря перевел взгляд на него.
- Я разговариваю на русском языке, соблюдая правила вежливого общения, - сказал он. - С тобой нужно разговаривать как-то иначе?