И они веселились. Умудрились сломать надувной замок, порушили битами пиньяты, с диким гоготом собирая в карманы сладости, рассыпавшиеся по газону. Взболтали всю газировку и пускали фонтаны. Это длилось до тех пор, пока Филип Марек не вышел из себя и не увел этих двоих к себе в кабинет.
Оказалось, что они были вовсе не пьяны. Они были под кайфом. Потом Ева призналась, что это ее рук дело и показушно заливаясь слезами просила у родителей Марека прощения. Она вообще была ненормальной. Все знали про ее некоторые психические расстройства. Ходили слухи, что Никольская периодически лежала в реабилитационном центре. Но несмотря ни на что, в семье Марека ее любили.
Я не обвиняла Яна. Убедила себя в том, что это Ева во всем виновата, будто он теленок на привязи или котенок слепой, ничего не соображающий. Теперь понимаю, какой же слепой я была. Мне казалось, что я разглядела его душу. Но на самом деле там было пусто. Ведь Ян никогда не пытался выставить себя в лучшем свете. Никогда ничего не скрывал, наоборот, демонтстрировал, какой есть. А мои розовые замки - всего лишь фантазия. Я просто очень сильно влюбилась, не понимая за что. И слепо к нему тянулась.
А Ян долгое время не проявлял в мою сторону ничего, кроме враждебности и бесконечных издевок. Но в одиннадцатом классе все поменялось. Он вернулся из Польши, где гостил у дедушки с бабушкой. Ян сильно возмужал, загорел. Его и без того пшеничные волосы выгорели на солнце. А я так соскучилась, что при любой возможности изподтишка любовалась. Украдкой. Тайком.
Но он по-прежнему был с Никольской. Она постоянно торчала в его комнате. Часто оставалась на ночь, и я даже думать не желала, что происходит там, за закрытыми дверями. Хотелось в голос кричать, подушку на клочки разрывать, сделать хоть что-нибудь, лишь бы унять эту тупую боль.
А потом к нам в класс пришел новенький...
Глава 3
Школа, выпускной класс
Полина
Стас Филатов появился в нашем классе в обычный, ничем не примечательный, осенний день. Сказать, что он привлек внимание, это ничего не сказать. Еще до начала урока девчонки оживленно его обсуждали, рассматривая фотки на телефоне у одноклассницы Инги Клименко.
Развязная походка, ленивая. Рубашка выправлена из-под ремня брюк, рукава закатаны до локтя. На внутренней стороне предплечья татуировка. Коротко стриженные темные волосы, почти выбритые по бокам, и хитрые зеленые глаза. Красота броская, цепляющая взгляд.
Он прошествовал между рядами и приземлился рядом со мной, бухнув рюкзаком об пол. Судя по сплетнями все уже знали, что это сводный брат Евы Никольской, отец которой недавно во второй раз женился.
Филатов не торопясь достал учебник с тетрадкой и мило улыбнулся мне. Я тут же отвела взгляд в учебник. Было страшно даже поднять голову, потому что кожей чувствовала, как все на нас пялились.
- Как тебя зовут? - шепнул он, склонившись в мою сторону, когда уже начался урок.
- Полина - пробормотала я онемевшими губами.
- Стас - прошептал так, будто, тайну мне поведал.
Украдкой бросила взгляд туда, где сидели Ян с Евой.
Ева оглянулась в ответ и уставилась на новенького. Мне был знаком этот взгляд. Я так смотрела на Яна. Буря в ее ледяных глазах могла разметать меня на куски. И Стаса тоже. Она теребила в руках ручку с пушистым наконечником, постукивая ею по парте, и кусала нижнюю губу.
Марек не отставал. Косился то на Никольскую, раздувая ноздри, то на Филатова. И мельком, буквально, на одно мгновение на меня.
Он был зол.
Прямо на уроке физкультуры Марек зарядил отвлекшемуся новенькому баскетбольным мячом прямо в лицо. Тот свалился, вытер ладонью кровь, сочившуюся из носа, и тут же набросился в ответку. Успел приложить Яна головой об пол, пока физрук их не разнял.
А вечером того дня Марек завалился ко мне в комнату. Выждал момент, когда мама ушла помогать с подготовкой к ужину Зульфие, штатной поварихе. Я делала уроки. Ян бесцеремонно подошел к столу, перелапал все мои тетради и плюхнулся на кровать, опираясь на руки.
- Понравился? - спросил насмешливым тоном.
- Кто? - сделала вид, что не понимаю, о чем он.
- Этот хрен с горы в татухах.
Ян злился и понимал, что с этим Стасом все не так просто.
- Он нормальный парень, а не хрен с горы - я укоризненно покосилась на Марека, покручивая карандашом в руке.
- Да, конечно - Ян брезгливо поморщился.
А потом поднялся с кровати и встал позади меня. Навис, как гора. Я чувствовала его тепло и ни о чем больше не могла думать. Ни об уроках, ни о новеньком, ни о Еве, к которой Марек в очередной раз смотался после занятий. Только это сбивчивое дыхание над моим затылком.
Ян склонился ниже, отчего внутри приятно заныло, завязалось в узел и поплыло мурашками по телу.
- А как же твои, типа, чувства ко мне?
Его близость сводила с ума. Что-то больное и пылкое зарождалось внутри, стоило только почувствовать Яна рядом.
- Разве я хоть раз говорила тебе о своих чувствах?
- Да, брось, моль. Тут и говорить не нужно - Марек уперся руками о края письменного стола, заковывая меня в кокон. - Думаешь, незаметно, как ты пялишься все время, как подглядываешь за нами с Евой? Может, поделишься своими фантазиями, м?
Карандаш дрогнул в моей руке. Ну, зачем он все время пытался казаться таким, каким на самом деле не являлся?
- Нет у меня никаких фантазий.
- Да, да, конечно - хмыкнул и отстранился. - Все вы, девчонки, одинаковые. И Ева такая же, лужей перед этим ублюдком потекла.
Мне хочется ответить, что я не такая, и не нужно всех равнять по своей Никольской. Я могла бы ему сказать, что он для меня самый лучший. Но я промолчала в ответ. Осталось лишь до черных мушек зажмурить глаза в тот самый момент, когда раздался стук закрывающейся двери.
На ужин Ян не явился, укатил с друзьями в клуб. А посреди ночи загромыхала музыка. Мама зовозилась на кровати ворча, а потом и вовсе поднялась.
- Пойду посмотрю, что там - вздохнула, запахивая халат. - Господи, как орут.
Я лежала и вслушивалась в отголоски звуков, вибрирующих по стенам, не смея сдвинуться, пока за окном не замигали огни скорой помощи.
Сразу же подскочила, как ужаленная, сверху прямо на пижаму набросила толстовку и выбежала в холл. Ян сидел на диване в гостинной и странно хохотал, пока Елизавета Александровна кричала на него.
- Ян, ну, что же ты творишь? А как же команда? Ведь у вас игра скоро.
- Мне пофиг - припаваючи протянул он в ответ на ее стенания по поводу предстоящих соревнований по баскетболу.
- Где ты взял? - не унималась она. - И зачем, Ян?
- Мам, хорош меня лечить. Ничего я не принимал - и смеялся в ответ.
А у меня сердце разрывалось. В прошлый раз это Никольская добыла таблетки. Неужели снова она? Злость к этой психованной девчонке разрасталась, как снежная лавина.
Врач осмотрел плечо Марека, недовольно цыкнул языком, и велел ехать в больницу, чтобы сделать рентген.
Мама на ухо мне прошуршала, что Ян заперся в комнате, и пока туда пытался попасть Филип, спрыгнул в окно. Он был под кайфом.
- Бедовый мальчишка - заключила мама, неодобрительно мотая головой - Это все от больших денег и вседозволенности. Пошли, Полька - позвала меня мама и направилась обратно в комнату досыпать.
А мне никак не спалось. До самого утра так и проворочалась, улавливая посреди ночи шаги вернувшихся из клиники Яна и Филипа.
Оказалось, что Мареку наложили лангетку на плечо и оставили на больничном на две недели. Предстоящую игру он, однозначно, пропускал.