Джек с тяжелым вздохом опустил телефон.
— Все в порядке?
— Да. Все хорошо. Это был Шейн, просил меня прийти в понедельник, чтобы обсудить кое-что. Очевидно, Эймс был в отпуске последние две недели, и всякий раз, когда Шейн пытался вызвать его для работы над делом, он не мог с ним связаться. Он сказал, что посещал свою семью, но когда Шейн позвонил по указанному номеру, его мама сказала, что не видела его с Рождества. Это просто не сходится. Возможно, я ошибаюсь, но я… Я не знаю.
Я провела рукой вверх и вниз по его спине, пытаясь успокоить его. — Мне жаль, Джек. Я бы хотела, чтобы у тебя было больше ответов. И, надеюсь, ты скоро это сделаешь. Когда будут результаты анализа ДНК?
— Они должны быть к пятнице.
— Хорошо. Еще одна неделя, и, надеюсь, все это закончится. А теперь пойдем поужинаем со мной. — Он последовал за мной в столовую, где мы отложили предстоящую неделю в сторону и решили насладиться ужином вместе.
28
В понедельник утром я отвезла Джека в участок. Мы ждали появления Грейсона, так как я решила остаться до тех пор, пока Джеку не придется уйти. Когда Грейсон присоединился к нам, Джек объяснил ему новость, которую он получил в пятницу, о возможном обнаружении ДНК убийцы под ногтями Уитни.
Единственным способом описать выражение, промелькнувшее на лице Грейсона, было удивление и сильное облегчение. Изо дня в день я видела, что это дело сделало с Джеком, но, казалось, оно так же тяжело давило на Грейсона. Он казался усталым и побежденным, но готовым к тому, что это закончится.
— Хорошо. Тогда все скоро закончится.
Джек хлопнул его по спине.
— Да, чувак. Это было нелегко. Я думаю, мы все испытываем облегчение.
Грейсон просто кивнул. Подъехал белый старый «Ниссан», за рулем которого сидел не кто иной, как Эймс Беннет. Джек и Грейсон оба наблюдали, как машина въезжает на стоянку, и продолжали смотреть, пока он находил свободное место. Это растянулось до сюрреалистического момента, который можно было бы разыграть на киноэкране. Какой-то головорез смотрит вниз в замедленной съемке, когда оба человека поддерживают зрительный контакт, пока он проезжает мимо и выходит из машины. Мне почти хотелось рассмеяться над тем, как я это представила. А также над тем, как неуютно я себя чувствовала, стоя в центре их вестернского противостояния.
Беннет вышел из машины и помахал ребятам рукой. Я почувствовала сарказм этого приветствия, как удар в грудь. Очевидно, Джек тоже мог это почувствовать, если судить по подергивающейся мышце на его челюсти. Очевидно, Беннет не боялся гнева Джека, потому что он усугубил ситуацию, заговорив.
— Скучали по мне? — Он подмигнул Джеку, а затем повернул голову ко мне, быстро оглядев меня с ног до головы. Понизив тон голоса до того, что, как я предположила, должно было звучать соблазнительно, он заговорил со мной следующей. — Рад снова видеть тебя, милашка.
Джек сделал шаг вперед, но Грейсон хлопнул Джека ладонью по груди, чтобы удержать его.
— Это того не стоит, чувак. Он получит по заслугам.
Джек глубоко вздохнул и сжал кулаки, пытаясь хоть немного восстановить самообладание. Мы все наблюдали, как Эймс повернулся, чтобы подняться по лестнице в участок. И то, что я увидела на его шее, заставило мое сердце замереть. Когда я повернулась, чтобы посмотреть, видели ли это Джек или Грейсон, широко раскрытые глаза Джека и безумные взгляды, которыми обменивались Эймс и Грейсон, дали мне понять, что он тоже это видел и подумал о том же.
По правой стороне шеи Эймса, ближе к спине, и ниже, к воротнику рубашки, тянулись три струпьевидные царапины, которые выглядели так, словно их оставили ногтями. Это могло быть что угодно. Возможно, мы торопились с выводами. Но все, что я могла слышать в своей голове, это то, что у Уитни под ногтями была ДНК убийцы. Все, что я могла слышать, — это взволнованный рассказ Эймса об убийце и о том, какой он умный. Ответы, казалось, были завернуты в несколько слоев ткани, и когда они были сняты, картина стала открытой и вызывающе очевидной. Это было невозможно игнорировать.
— Ты, блядь, это видел? — Джек бросился к Грейсону, как только Эймс вышел из дверей участка.
Грейсон уставился туда, где закрылись двери. Он облизал свои полные губы и прикусил нижнюю. Его брови сошлись вместе, словно в глубоком раздумье. Пытаясь сообразить, какая следующая деталь встанет на свое место. Его единственным ответом было уклончивое:
— Да.
— Ладно, чувак. Нам нужно попасть туда и разобраться во всем этом дерьме. Лу, я позвоню тебе, когда смогу. Я постараюсь зайти попозже.