Меня вообще не должно здесь быть. Обещала же, что никогда не вернусь.
Этот город не принес мне ничего, кроме боли и разочарования.
Но четыре года университета позади. Год отношений и предстоящая свадьба с бывшим парнем… тоже дело прошлого. Поэтому: «Дом, милый дом».
Сгибаюсь пополам, хватаюсь за ручку чемодана. Светлые волосы падают на лицо, застилая глаза. Нервно сдуваю непослушные пряди. Крякнув, разгибаюсь, с громким вздохом поднимая тяжёлую ношу.
– Давай сюда, – ноша выскальзывает из моих рук, – а то и к вечеру до дома не доберешься…
В недоумении смотрю перед собой, скользя взглядом вверх. Широкие – даже слишком – плечи, крепкая шея, гладковыбритое симпатичное лицо, приветливый взгляд серо-голубых глаз…
Нет, я, безусловно, узнаю собственного брата, не так уж много лет прошло, но в тоже время не узнаю. Вид у него какой-то сверх… слишком пижонский. От него прямо-таки веет: «Эй, я крутой и опасный парень!»
– Привет, Лив! Так и будешь пялиться, или обнимемся? – Брайан криво улыбается и рывком притягивает меня к широкой груди.
На секунду расслабляюсь, закидывая руку на его плечо и утыкаясь носом в чёрную футболку. Глубоко вздыхаю, ощущая запах, такой родной, запах… дома.
– Как ты узнал, что я приеду? – поднимаю взгляд, всматриваясь в лицо брата. Прищуриваюсь.
– Дана, – коротко объясняет он.
– Конечно, Дана, – хмыкаю. – Кто же ещё?!
Даниэлла Колинс или Дана – единственная школьная подруга, с которой я продолжала общаться последние пять лет. И, конечно, она, как и раньше, не умеет держать язык за зубами. Но если подумать, я ей благодарна. Совершенно не весело возвращаться домой, когда тебя никто не ждёт.
– Как вы? – неуверенно интересуюсь у брата, пока мы неспешно бредём в сторону дома. – Как поживает отец? – стараюсь говорить будничным тоном. Тоном глубокого безразличия.
– Неплохо, – Брайан пожимает плечами, – я, вообще-то, редко его вижу.
– Что, совсем не появляется дома? – мой тон становится укоризненным.
– Нет, это я почти не появляюсь, – Брайан снова пожимает плечами, и этот его жест начинает меня раздражать.
– Ты с кем-то живёшь? – я даже останавливаюсь от своей догадки. – Или, может, женился, а меня забыл пригласить на свадьбу?!
Брат тоже останавливается. Закатывает глаза.
– По-твоему, не жить в родительском доме – это обязательно жить с девушкой!? Знаешь, Лив – совсем не обязательно.
– Ну не с парнем же, – невесело хмыкаю, – подожди… ты же не можешь быть… геем? Или…
– А я что, похож на гея?
Присматриваюсь к брату. Нет. Он непохож на гея. Но и на моего брата, каким был раньше, тоже непохож. От него сквозит надменностью и самоуверенностью.
– Пойдём, Оливия, – подчёркивая моё полное имя, но с веселой гримасой говорит Брайан. Потом отворачивается и вновь берёт курс на дом.
– Пойдём, Оливия, – передразниваю шёпотом. Но все же иду вслед за ним. – Так где же ты пропадаешь? – догоняю брата, и стараюсь идти с ним в ногу.
– В основном, по работе и с друзьями. По работе с друзьями, – сумбурно объясняет Брайан.
– Что за работа?
– У нас с друзьями общий бизнес.
– Ого, – радостно хлопаю его по плечу, – круто! Какой бизнес?
– Днём это яхт-клуб в заливе, ночью… просто клуб. Закрытый клуб, – он подчеркивает слово «закрытый». – Короче, клуб только для членов яхт-клуба!
– Ох, если только для «членов», – фыркаю.
Брат, не сбавляя шага, долго всматривается в моё лицо.
– Я серьёзно, Лив. Даже не думай совать туда нос.
– Да почему я вдруг должна туда соваться? К тебе и твоим друзьям! – недовольно поджимаю губы. – Кстати, к каким друзьям?
– Всё тем же, – он отворачивается и идёт дальше. – Ты прекрасно знаешь моих друзей, Оливия!
Я останавливаюсь, так и не дойдя до порога дома.
– Что ты хочешь сказать, Брайан? Что ты всё ещё дружишь с этой троицей? – кричу ему в спину. – Ты дружишь с Киллианом Шоу?
Его молчание, удаляющаяся спина, напряжённые плечи говорят вместо тысячи слов.
Он всё ещё дружит с этими мерзавцами. И не просто дружит. У них своё дело. Свой бизнес. Мой брат повязан с ними прочной коммерческой цепью.
Брайан… простил Киллиана! После всего, что он сделал?! Но как он мог?!
– Отца дома нет, – бросает Брайан через плечо, поднимаясь по лестнице на второй этаж.
Он как будто знает, о чем я думаю. Хотя и так понятно, что я не хочу видеть отца. Я же пять лет не выходила с ним на связь.
Поднимаюсь вслед за братом, озираясь по сторонам. Родительский дом остался таким, каким я его запомнила. Может, лишь обветшал ещё больше. Оба этажа нуждаются в ремонте, ну и в уборке – очевидно, что женская рука к дому не прикладывается очень давно. Неужели отец живёт один?