— Ты кто? — Я тоже приложила пальцы к ушибу. Под ними уже начала набухать горячая шишка.
— Милени. А ты кто?
— Анна… — Я Растерялась. — Так, подожди, что ты делаешь в моей комнате?
— Нет, это что ты делаешь в моем доме? — Пигалица задохнулась от возмущения.
— Сплю, как видишь. — Мне стало смешно от сюрреалистичности происходящего. Это что же, Андер не смог уговорить меня сам, и решил натравить на меня ребенка?
Тут девочка растерялась, и не нашлась что ответить.
— Давай попробуем заново. — Я улыбнулась ей, убирая руку от лица, и протягивая ей для рукопожатия. — Меня зовут Анна Милануа. Я… гость в доме Андера Ромма. А ты?
— Я — Милени Ромм. Андер — мой отец, и я тут живу. — Милени все еще пыталась напустить на себя важный вид, но в ночнушке и растущей на лбу шишкой у нее это слабо получалось. Губы девочки сами так и норовили растянуться в улыбке.
Со стороны коридора раздался шум.
— Это Элики, моя гувернантка, она меня ищет… — По растерянному взгляду девочки я поняла, что ничего хорошего ее не ждет, если найдет.
— Под одеяло. — Скомандовала я, сама быстро притворяясь спящей.
И вовремя, Дверь легонько скрипнула, гувернантка, видимо, заглянула в комнату, но заходить не решилась. Поискав взглядом свою подопечную, она тихо прикрыла за собой дверь и отправилась на поиски дальше.
— Что, вредная? — С сочувствием спросила я, выпуская девочку из под одеяла.
— Не то слово. — Та скривилась. — Постоянно дергает меня: не так повернулась, не так сидишь, слишком громко ешь, приличные девы по коридорам не бегают.
— А чем же должны заниматься приличные девы? — Мда, знакомая история. Меня матушка тоже постоянно дергала.
— Сидят у окошка и читают. Или вышивают. Мне кажется, приличные девы вообще больше ничем не занимаются.
— Может, они учатся чему-то новому? — Спросила я. Мне не хотелось настраивать ребенка против няни. В конце-концов, я-то отсюда уеду (я надеюсь), а она останется разгребать.
— Чистописанию. И танцам. И манерам. — Милени загибала пальцы.
Я же слушала ее и удивлялась, как с такой няней и учебной программой ребенок вырос живым и не ограниченным.
— Ты еще не проголодалась? — Спросила я, откидывая одеяло, и вставая с кровати.
— Проголодалась. — Девочка помрачнела. — Но если я выйду в столовую, то Элики точно меня найдет.
— Ну и пусть найдет тебя уже полностью умытой и собранной. То-то она удивится. Думаю, она перестанет так наседать на тебя, если будет знать, что ты и без нее справляешься.
Милени позволила себя умыть, точнее сама вдоволь плескалась в небольшой бадейке с кувшином, пока я одевалась и заплетала косу.
После чего мы быстренько перебрались в ее покои, благо они были недалеко от моих, и я помогла девочке одеться. Почему помогла? Потому что, видимо, до сего момента она этим сама никогда не занималась. И чему ее только учителя и гувернантка учат? Дева из приличной семьи должна знать и уметь многое, в том числе и самостоятельно завязывать шнурки.
Нашла нас неугомонная гувернантка уже внизу, в малой обеденной зале, где мы чинно ковыряли воздушный омлет изящными серебряными вилочками.
— Дева Милени! Ваше поведение… — Начала Гувернантка свою гневную отповедь и осеклась, встретившись со мной взглядом.
Милени, ожидавшая похвалы в свой адрес за самостоятельность, поникла, я же, беззастенчиво смотрела на гувернантку.
Копна вьющихся рыжих волос была убрана в высокую замысловатую прическу. Идеальная белая кожа без единой веснушки выдавала в гувернантке деву, скорее всего из старого разорившегося рода.
Упругая грудь, столь тесно затянутая в корсаж, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из достаточно глубокого для гувернантки декольте. Или, на худой конец, тесьму этого же корсажа порвет.
В процессе поисков Элики запыхалась, отчего грудь колыхалась еще активнее.
— И вам доброе утро, Дева Элики. — Сухо поздоровалась я, чувствуя себя хозяйкой положения. Если этот негодяй Андер думает, что я буду вести себя как порядочная гостья, то он глубоко ошибается. Я тут пленница. Хоть о моем комфорте и позаботились, но сделали это исключительно, умаслить меня.
— Доброе утро. — Сквозь зубы поздоровалась она со мной.
Явно, мое появление в обеденной зале было неожиданным для гувернантки, хоть она и знала о моем присутствии — сама же заглядывала в мою комнату. Не знает в качестве кого я сюда приехала? Боится за свое рабочее место? Или метит выше? Судя по декольте и общему, весьма не скромному для гувернантки виду, следит она не только за Милени, но возможно, что и за ее папой. Хотя, я могу и ошибаться, может это все для садовника на всеобщее обозрение выставлено. Хотя, мне то какая разница.