— Почему лэрд Андер оставил Эллики. Я слышала, он собирался выгнать ее, говорят, он так кричал на нее…
— Только говорят. На деле он даже голоса не поднял.
— Мда? — Инвала выглядела расстроенной этим фактом. — От нее уже весь дом воет.
— Мне казалось, что Эллики ведет себя тише.
— Может, только на людях. На деле она уже всем плешь проела своими нравоучениями. Недавно наведалась ко мне в прачечную и потребовала показать ей простыни лэрда.
Я вопросительно подняла бровь, а Инвала продолжила:
— Ясно дело, что искала, да только не найдя ничего отчитала меня за то, что простыни недостаточно белые.
— А ты что?
— А я спросила, будет ли она инспектировать простыни юной девы. Все ж ей платят за то, чтобы она следила за ней, а не за лэрдом Андером. Так она разразилась такой бранью, что у грузчиков бы уши повяли.
Я прыснула.
— А ты не смейся. — Инвала погрозила мне мозолистым пальцем. — Она в серьез видит в тебе соперницу, и чует мое сердце, добром это не кончится.
— Да брось. Собака лает — ветер носит.
— Я бы на твоем месте не была так уверена. Поговаривают, что она…
Договорить прачка не успела. Калитка в сад со стуком распахнулась, и на поляну выскочил мальчишка, босоногий и растрепанный.
— Лэрд приехал! — Запыхавшись заговорил тот. — Срочно требует к себе деву Анну!
Я встала, и отряхнула платье, собираясь уходить.
— А я о чем? — Инвала кивнула в сторону дома. — Еще приехать не успел, уже тебя требует. Темнейшая только знает, что об этом подумает дева Эллики. Да что она, уж слуги шушукаются.
— О чем? — Обернулась я.
— Знамо о чем. О том что он тебя… выделяет.
Я поднималась в кабинет лэрда, считая шаги.
Первый шаг. Что он от меня хочет?
Второй шаг. Может, он нашел мне мужа, и мне придется уехать к совершенно чужому человеку?
Третий шаг. Но я не хочу. Я не готова.
Четвертый шаг. Это же придется с ним в постель ложиться.
В общем, в кабинет я вошла в ужасном настроении духа, готовая ко всему, и ни к чему одновременно.
Андер выглядел… торжественно.
— Я вижу, вы так бежали, что раскраснелись, дева Анна. — Одними уголками губ улыбнулся он.
От ужаса я задержала дыхание. Оборотень давно переступил черту, и обращался ко мне исключительно на «ты». То, что он решил соблюдать в кои-то веки приличия, наводило на совсем неприятные мысли.
Андер, словно не замечая моего состояние, продолжал:
— Я только что вернулся из княжеского дворца. Мы подробно обсудили ваш вопрос, и даже отписали вашему отцу, наверное, он уже получил послание.
— И теперь я могу сама отписать ему? — Немного успокоилась я. Черновик письма давно лежал в ящике моего стола.
— Нет, писать не надо. — На этот раз улыбка стала какой-то горькой. — Мы с князем пришли к единому мнению, что у нас нет больше смысла задерживать вас.
— Я могу отправиться домой?
— Да. Вы и ваш брат можете собирать вещи. Я, и мой отряд лично сопроводим вас во избежание эксцессов. И передадим на руки отцу. Подозреваю, что он тоже придет на встречу не один, и приведет с собой отряд королевской гвардии. Я сам в письме настаивал на этом. Дальше, ваша безопасность, к сожалению, не в моей власти. Анна, вам не хорошо?
— Нет, это прекрасные новости. — Слабо улыбнулась я.
Вроде бы мне радоваться надо, в припрыжку бежать собирать вещи. Но от чего же столько горечи в душе.
— Когда мы отправляемся?
— Спешка ни к чему. Завтра утром. Сегодня я хотел бы сделать небольшой прощальный ужин для вас с Аллоизом. Едва ли мы свидимся снова.
— Что ж… — От чего то захотелось плакать и сыпать проклятиями, но я лишь всдернула подбородок. — Нам здесь был оказан действительно теплый и радушный прием, и я с тяжелым сердцем покидаю это место.
И, чтобы не разреветься прямо у него в кабинете, собралась уйти.
По глазам Андера я видела, что он хочет сказать мне что-то еще на последок, но опередила его.
— Спасибо вам за все, лэрд Андер. И особенно за то, что позволили нам воссоединиться с семьей. Для меня и Аллоиза это очень важно.
Он только кивнул, и я вышла из кабинета.
В свою комнату я почти бежала. Только с тем, чтобы разреветься в голос, как только тяжелая дубовая дверь захлопнется за моей спиной.
Я хочу к семье. Очень хочу. Очень соскучилась по отцу, по маменьке с ее нравоучениями. Даже по Лиз. Но почему я так не хочу уезжать отсюда.
Поплакав, и покричав в подушку, я почувствовала себя немного легче. И начала собирать свои вещи.