Папа действительно работал и работает очень много. У него своя вполне успешная фирма – крупный подрядчик в обеспечении города телекоммуникациями. И меня с самого детства растили как принцессу – лучшие игрушки, путешествия, любые капризы. Но при этом родители много говорили со мной, объясняя, что такое хорошо и что такое плохо.
Бабушка, потомственная аристократка, чем она очень гордилась, тоже очень любила меня, обожала, когда я играла на скрипке, посещала все мои концерты без исключения. С ней мы были лучшими друзьями. И я долго горевала, когда четыре года назад бабушки не стало.
И сейчас я крепко сжимаю в руке маленький золотой медальон – голубка, несущая витиеватую букву «В». Бабуля говорила, что он принадлежал её роду с 1790 года и неизменно приносил удачу. Обычно я храню его в шкатулке, боясь потерять, но сегодня надела, потому что именно сегодня мой первый в университете промежуточный зачёт.
Видимо, талисман древнего рода и правда работает, потому что я вытягиваю билет с вопросом, который действительно знаю лучше всего! Удивительно.
Справляюсь с заданием без предварительной подготовки, отвечаю преподавателю и получаю своё «отлично».
Настроение прекрасное. Ждать очереди пришлось довольно долго, хоть моя фамилия и на «А», но так распределили. Да ещё и зачёт начинался с обеда, так что когда я спускаюсь с высоких ступеней парадного входа университета, на улице уже начинает смеркаться. Но как дышится замечательно! Тепло, сухо, а запах золотой осени кружит голову. Обожаю осень, она очень яркая и на ароматы, и на краски, и на эмоции.
Мама должна была забрать меня на машине, но потом у них с отцом возникла неожиданная важная встреча. Я написала ей, что возьму такси, к тому же ещё нужно заехать к Машке – давно обещала её маме прийти на ужин. Тем более, завтра только к четвёртой паре.
Я останавливаюсь на тротуаре, немного отойдя от двора университета. Достаю телефон, чтобы вызвать такси. И как-то даже не сразу понимаю, что происходит. Вскидываю глаза уже когда рядом с моими ногами резко тормозит большой чёрный внедорожник.
Резко охаю, едва не выронив телефон, когда распахивается задняя дверь.
– Привет, Принцесса, – меня опаляет знакомым тёмным взглядом. – Прокатимся?
Ни что-то сделать, ни ответить я ничего не успеваю. Миксаев выбрасывает вперёд руку и, схватив меня за запястье, резко дёргает в машину.
Глава 5.
Первое ощущение – мягкость сидения машины под локтями и коленками, когда я оказываюсь в салоне. Перегнувшись через меня, парень захлопывает дверь, и машина быстро стартует по дороге.
Мысли в голове начинают вращаться с невероятной скоростью. Господи! Божечки! Я пропала!
Быстро моргаю, пытаясь остановить головокружение. Страх топит вязким болотом, в груди зарождается крик и тут же глохнет, упёршись в ком в горле.
– Выпусти меня! Выпусти! – вжимаюсь в дверь спиной, обхватив себя руками. – Слышишь? Сейчас же выпусти!
Страшнее моего самого жуткого кошмара. Реальность. Меня затащили в машину и куда-то везут.
– Выпусти, пожалуйста! – крупная дрожь охватывает плечи. Мне страшно. Очень-очень.
– Эй, ты чего такая пугливая? – Миксаев улыбается и протягивает ко мне руку, прикасается согнутым указательным пальцем к щеке, проводит до подбородка. – Всё же хорошо, Принцесса. Просто хочу провести с тобой время. Ты мне понравилась.
Зажмуриваюсь, сжимаясь ещё сильнее от его прикосновений. Не надо. Не трогай, меня. Не прикасайся!
– Совсем сдурел? – крик всё же прорывается из меня и топит инстинкт самосохранения. – Ты больной придурок! Ты меня похитил! Сейчас же выпусти меня! Открой дверь!
– Окей.
Козёл прищуривается, а потом переклоняется через меня и дергает ручку, распахивая двери на скорости. Ветер бьёт в лицо и глушит, сердце в диком страхе подскакивает к самому горлу. Я на инстинктах тут же со всей силы вцепляюсь пальцами в его куртку и громко кричу.
Через пару секунд невероятного ужаса он снова захлопывает дверь и хватает меня больно пальцами за щёки, приближая своё лицо.
– Замолчи, – говорит резко, при этом абсолютно не меняясь в лице, а я тут же по его команде проглатываю все звуки. – Прекрати истерику и успокойся.
Он отпускает меня и снова расслабленно откидывается на спинку сидения. А я сжимаюсь, обхватив себя за плечи, мне хочется уменьшиться и исчезнуть, вдавиться в сидение, стать незаметной. Чувствую, что начиню плакать. Щёки жжёт солью там, где он надавил. Мне страшно. Он обидит меня. Сделает больно. Поиграется. А потом что? Отпустит? Господи, что я такого ему сделала?