— Вот как грудь отрастишь, в юбку нарядишься, тогда и поговорим! А пока благородно плати по счетам, красавчик! — засмеялась она и упорхнула из зала через входную дверь.
Мы же повернули в противоположную сторону в широкий проход, ведущий по тёмному коридору вглубь здания. Что ж, надеюсь, Рик здесь ориентируется…
— А почему площадь называется ёлочной? — спросила я, пытаясь прервать тишину, ставшую отчего-то тянуще неловкой. Может, дело в полумраке, в котором я так опасно близко к… и правда красивому мужчине? Но, что самое главное — благородному. Он ведь не накинется на меня посреди прохода с приставаниями? Не должен, что это я, совсем уж дёрганная… И с чего бы вдруг такие мысли?
— Потому что не боишься этого, а хочешь, развратная герцогиня! — прошелестело у меня в голове голосом Создательницы. Эм? Как это понимать?
— Здесь ставят новогоднюю ёлку, самую большую в квартале бедняков. И единственную, — нахмурив брови добавил Рик.
Мы нырнули в боковую дверь и оказались на кухне. Чисто, опрятно, но… бедно. А чего ещё я ждала? Главарь осмотрелся и направился к деревянному массивному столу неподалёку от окна, захватив с собой второй стул.
— Помимо личных ёлок в каждом доме? — решила разрядить я обстановку. Да, печально, что город не выделяет средств более, чем на одну общую ёлку. Видимо, все уходят на украшение центральной площади столицы, где проводят ежегодные гуляния. Но ведь туда может прийти каждый, разве нет?..
Рик та-ак на меня посмотрел, что мне захотелось провалиться сквозь землю от своей глупости, хотя я и не поняла, что глупого сказала. Но мне сразу же разъяснили:
— Было бы чем ёлку наряжать и что под неё положить, может и ставили бы в каждом доме. Прошу, — Рик галантно отодвинул мне стул отработанным жестом.
И я отчётливо увидела печаль в его взгляде. Мда, представляю, как тяжело обедневшему аристократу, как сильно приходится наступать на глотку своим потребностям, живя в таком месте после роскоши личного замка или поместья…
Может, ему тоже нужны деньги? Мне же не жалко. Вот только… как бы предложить так, чтобы не обидеть? Или лучше сразу положить в руку кошель, а то наличие предложения намекает на возможность отказа. Хм.
О, добрая кухарка по просьбе Рика принесла пиво. Ну-ка, посмотрим, что такого в этом хвалёном дружеском напитке…
Глава 10
— Я начинаю чувствовать, что оболочка человека перестаёт играть роль в моём восприятии его образа. На первый план выходит личность. Нет, хотелось бы верить, что я и раньше не только по внешности судила о людях. Но теперь пора поставить “не” с другой стороны от “только”. Судить только не по внешности. И это кажется очень правильным. Словно я постигла какую-то очень важную вещь.
— Ага, фундаментальную истину, — поддакнул Рик. — Знаешь, ты удивительно художественно подбираешь слова для пьяной девушки.
— Уильям говорит, что я легко пьянею, но быстро трезвею, — доверительно поделилась я.
На лице главаря на мгновение проступило выражение отвращения. Но я успела его рассмотреть. В голове запустилась связка, ведущая к вопросу, который я тут же легкомысленно озвучила, не обдумав:
— Почему тебе так не нравится Уильям?
Рик внимательно посмотрел на меня, хмыкнул, глотнул одним махом полкружки пива, уже третьей или четвёртой, хотя я ещё первую только дотягиваю, и заявил:
— Скажу, если сначала ты честно ответишь, почему решила разорвать помолвку. Кстати, а он сам про этот факт в курсе? Просто, если бы ты уже известила его, почему-то я уверен, он уже примчался бы ко мне с претензиями.
Вот гадство, а ведь и правда, Уильям не в курсе! Но я себя не выдам!
— Думаешь, — хитро сощурилась, — я приняла это решение в процессе разговора с тобой? Какая самонадеянность!
— Нет, я так не думаю, — серьёзно ответил Рик, не принимая мою наигранность. — Так почему ты его приняла?
Вот так вопрос, причина разрыва помолвки…. Не удержала брови от поползновения на лоб, когда задумалась над этим. А хороший, вообще-то, вопрос. Я приняла решение импульсивно. Решила вдруг, что он мне не подходит, как спутник жизни. Нет, чего это вдруг? Вдруг я засомневалась. А решила взвешенно, после разговора в саду. Целый день думала, размышляла и вот, придя сюда, как бы сделала последний шаг. Тем более ещё и пиво…
— Какая интересная смена эмоций на милом личике, — Рик, казалось, засмотрелся, даже подвинулся поближе и заинтересованно улыбается. Опять провоцирует?
— Чего ты добиваешься, м? Господин провокатор, — нахмурилась я. Трезвой бы никогда так в лоб не спросила. — Покажи пример, что такое — честный ответ.
— Хорошо, — усмехнулся он. — Давай честно. Хочу понять, что ты за фрукт. Какие мотивы тобой движут. Ты так и не ответила, зачем искала меня. Выпить пива? Это предлог. Для чего? Лишь способ подразнить Вилли? Я, конечно, не прочь помочь тебе в этом веселом занятии, это может даже понравиться нам обоим, — многозначительно мурлыкнул Рик, — но не хочу потом оказаться крайним и слишком глубоко погружаться…
— Я поняла! — вскинула руки. Если я героиня чужого романа, то этот герой не желает играть в нём второстепенную роль. — Мне тоже будет полезно разложить по полочкам…
Я задумалась на некоторое время, последовала примеру Рика и отпила пива. Почти кончилось. Но вторую кружку я не потяну, это точно. Пора трезветь.
Начала рассказ с воспоминаний. Мы ведь с Уильямом знали друг друга очень давно, с детства. Он был постарше, на три с половиной года, примерно. Но удивительно, что я никогда не воспринимала его как старшего брата. Всегда знала, что это мой жених, который станет мужем. Мы поженимся, как мои родители. А за моего младшего брата выйдет кузина Уильяма. Вот так у нас было договорено.
Причина? Ну, просто рода постоянно ходят рядом, как-то так получилось, что сговорились, дети родились близко по возрасту. Но может я чего-то не знаю. Отец редко посвящает меня в политику, даже межсемейную, не женское это дело, говорит.
Другими словами, я привыкла к наличию жениха, он для меня как член семьи, задан заранее, я не выбирала его, как не выбирала, например брата. Мы вместе открывали что-то в… отношениях, в противоположном поле, сближались. Не знаю, даже… Всякое такое, в общем.
Недавно я стала воспринимать его, как спутника жизни. Стала думать о совместном быте. Точнее… О своём будущем задумалась, и поняла, что у меня есть неотъемлемая часть — Уильям. И это влияет на мою жизнь.
Когда впервые задумалась? Хм… Точно, знаю. Уильям и отец вели разговор, в котором жених тоже поддержал идею о том, что женщине не должны быть интересны какие-то определённые якобы “не женские” сферы. Незачем политика той, что рожает и воспитывает детей, например.
Да, с политики они начали. А я возьми да спроси, какие ещё сферы не женские по их мнению. Хотела узнать, какой у меня выбор в плане будущего. И вдруг оказалось, что Моя жизнь давно распланирована и отцом, и Уильямом. В ней нет места глупым расставаниям с мужем ради какой-то там бесполезной учёбы в колледже, учителей наймём домой, а социальная жизнь герцогиню ждёт в обществе, на балах и чаепитиях.
Это огорчило, но я рассчитывала, что смогу переубедить Уильяма. Разъясню ему всю важность учёбы для меня, общения с теми, кто, как и я, заинтересован в медицине, хочет лечить людей. Хотя хирургия — не женское дело, но хоть в медицинский колледж-то мне можно было бы пойти! Там полно женских специальностей. Я бы как-нибудь добилась желаемого, может позже, через аспирантуру. Однако…
— Когда коснулись темы с таверной, я поняла очень важную вещь. Даже логика бессильна, если Уильям что-то вбил себе в голову, — вздохнула я печально и посмотрела на Рика. Он слушал внимательно, сосредоточенно, сопереживал, но не слишком, очень уместно. Настоящий вышколенный аристократ, с ним очень приятно иметь дело. — И если мы так непримиримо столкнулись всего лишь в вопросе возмещения приченённого им же самим случайного ущерба, то что же будет в более худших ситуациях, когда мы, в примеру, будем решать будущее наших детей? Мне придётся смириться с властью главы семьи только по половому признаку? Игнорировать потребности детей? Свои, в конце-то концов?! Глупые устои потомственной аристократии, когда у мужчин и женщин есть чётко ограниченные роли — пережиток прошлого. Ладно мой отец, но Уильям! Я не готова оставаться в этом загустевающем болоте. А Уильям — тот, кто тянет меня на его дно.