Тревожить сон Вали не решаюсь, тихо захожу в комнату, достаю из шкафа чистую футболку, натягиваю джинсы и осторожно, чтобы не разбудить, целую Дюймовочку в макушку.
Надеюсь, я успею вернуться до того, как она проснётся. Наспех умываюсь, чищу зубы и спускаюсь вниз, где слышу посторонние звуки.
Твою ж… Совсем забыл, что сегодня моя домработница вновь приступает к своим прежним обязанностям. Лопушок наверное испугается, когда проснётся и увидит в доме постороннюю женщину, а когда она все узнает….
Черт! Я должен был ей все объяснить сам, до того, как она узнаёт, что я обманным путём заманил ее к себе в дом.
— Максим Викторович, доброе утро. Извините, я думала вы как обычно, проснетесь рано, поэтому завтрак уже остыл, — суетится женщина и впопыхах завязывает на поясе фартук, — но я сейчас, быстро…
— Доброе утро, Ирина Ивановна, — улыбаюсь и спешу успокоить, — не стоит, я тороплюсь. Сделайте мне кофе с собой, этого будет достаточно.
Прохожу в коридор, надеваю куртку, кроссовки и перед тем как уйти, предупреждаю домработницу:
— Ирина Ивановна, наверху ещё спит моя девушка — Валя. Можно вас попросить, если вдруг она проснется раньше, чем я приду, скажите, что я скоро вернусь
— Хорошо, Максим Викторович, — довольно улыбается женщина
— И да, приготовьте сегодня на десерт что-нибудь особенное, она у меня такая сладкоежка, — добавляю с улыбкой, прежде, чем закрыть за собой дверь.
До дворца долетаю быстро и у входа сталкиваюсь лбами со своим тренером, от которого сложно скрыть свою травму.
Прослушал лекцию про дисциплину и поведение в общественных местах, про то, что я подвёл всю команду и теперь буду сидеть на лавке, протирая штаны, пока мои товарищи будут бороться за победу.
А мне плевать, потому что я не мог поступить иначе. Даже если бы знал, что за эту драку меня с позором вышвырнут из команды, я все равно вчера разбивал бы костяшки в кровь, об лица этих ублюдков.
Нас собирают в раздевалке и никто не знает ни имени, ни фамилии того, кто станет нашим новым спонсором, а когда Михайлович заходит к нам и прежде чем озвучить фамилию, улыбается мне подозрительной улыбкой, я понимаю, что знаком с этим человеком, но никак не думал, что до такой степени.
— Ну что, Ледяные Львы, с радостью представляю вам нашего нового спонсора клуба — Виктора Романовича Рафальского
Когда слышу, не верю ушам, но потом в раздевалку заходит он, в своём дорогом костюме, в начищенных до блеска туфлях и в парадном галстуке, понимаю, что глаза меня обмануть не могут.
Приветствует команду чинным тоном, озвучивает общие планы, говорит какие-то слова напутствия на предстоящую игру, желает удачи, а я все не могу привыкнуть к этим реалиям.
Ловлю на себе косые взгляды товарищей по команде, кто-то ободряюще толкает меня плечом, а Дрон с подозрительным прищуром мотает головой, мол я знал и ничего ему не сказал, а ещё и притворялся, что из команды собираюсь свалить.
— Максим Рафальский, можно тебя на минутку, — отец бросает на меня строгий взгляд и уверенно выходит за дверь и конечно же я иду за ним.
Хочу возмутиться, что он скрыл от меня эту новость и дал почувствовать себя перед командой полным идиотом, но не успеваю.
Отец прожигает меня серьёзным взглядом и когда густые брови ползут к переносице, я даю ему возможность первому вступить в диалог.
— Макс, ничего не хочешь мне рассказать?
— Я бы хотел задать тебе этот же вопрос, — вскидываю вопросительно брови
— Что ты вчера устроил возле клуба «Бродвей»? Почему мне звонят по среди ночи и говорят, что мой сын избил до потери сознания двух парней?
— Не парней, а конечных наркоманов, — тут уже вспылил я, — я уже не маленький, отец, и готов сам отвечать за свои поступки, а если я это сделал, значит так было нужно, и если потребуется, то готов понести наказание
— Мне ещё не хватало, чтобы моего сына затаскали по кабинетам люди в погонах. Ты хоть понимаешь как это может повлиять на наш бизнес? Можно будет ставить крест на репутации
— Поверь, это стоит того. Я не жалею о случившемся и дай мне возможность, я прямо сейчас повторю тоже самое, — говорю убедительно, чтобы у отца отпало все желание продолжать этот разговор
— Макс, ты не исправим, — смягчает тон, он никогда не любил со мной спорить, — мне показалось, что у тебя с Валей все серьезно и ты, наконец, включишь мозги и подавишь в себе эту импульсивность
— А ты не ошибся! — утверждаю. — С Валей у меня действительно все серьезно и вчера я это доходчиво объяснил тем, кто не понял с первого раза
— Надеюсь, что ты совершил этот ужасный поступок только потому, что не мог поступить иначе