Розита вежливо улыбается.
— Эй, где сейчас находится щенок, которого я дала тебе вчера?
Ее улыбка внезапно становится намного шире, показывая прекрасные зубы.
— Пошли. Это хорошо, что вы пришли забрать его к себе. Он настолько непослушный, что не дает ничего делать, когда находится рядом, — говорит она и ведет меня в глубь коридора.
Я молча иду за ней, пока не оказываюсь перед клеткой с бедным щенком в подвале. Он сидит и с любопытством посматривает на меня. Я открываю дверцу клетки и беру его на руки. Он тут же впадает в такой восторг, что начинает лизать мне лицо своим крошечным язычком.
— Прости, здесь нет твоей вины. Ты отличный маленький мальчик, — говорю я, целуя его в пушистые уши.
Я беру его с собой наверх в комнату бабы.
Он никогда не сможет занять место Сергея в моем сердце, но он явно заслуживает лучшего, чем сидеть в клетке в подвале. Когда-нибудь я полюблю его.
Я опускаю его на пол в комнате ба. Он как сумасшедший начинает бегать по полу. Именно так делал и Сергей.
Я поднимаю взгляд на бабу.
— Если ты не будешь возражать, я хотела бы назвать его Ники. Это подарок отца нам. Этот щенок лучшее, что смог оставить нам отец.
Я жду до 2 часов дня, когда для всех нас — слуг и членов семьи, становится очевидным, что отец пропал. Что-то не так. Тогда я звоню Оливеру. Он долго не берет трубку, и я уже хочу оставить ему сообщение, когда он, наконец, подходит к телефону.
— Привет, Таша, — говорит он. Сейчас мне кажется совершенно невероятным, что раньше я собиралась выйти за него замуж и жить с ним вместе. Должно быть, я тогда была другим человеком. Совсем не жила.
— Оливер, я звоню, чтобы сообщить тебе плохие новости — мой отец пропал.
— Что значит пропал?
— Он уехал на своей машине ночью, и сейчас не могут найти ни его, ни его автомобиля.
— Ты шутишь?
— Конечно, нет, — веско отвечаю я.
— Прости, — извиняется он, опешив от моего спокойствия. — Мне кажется, это настолько невероятным.
— Я звоню тебе, чтобы сообщить, что при сложившихся обстоятельствах свадьбы не будет.
— Не торопись. У нас с твоим отцом был уговор.
— Да, я знаю. Тебе придется решить этот вопрос с ним, когда он появится. До свидания.
— Подожди мину…
Я кладу трубку.
— Вот и все, — говорю я, и у меня появляется улыбка до ушей.
Мой телефон опять звонит. Это Оливер. Я отклоняю его звонок и блокирую его номер.
Сейчас наступило время отправиться в полицейский участок. Я покупаю новую SIM-карту по дороге в полицию, выбрасываю свой старый мобильник в мусорный бак на парк-Лейн, а аккумулятор в урну возле полицейского участка, как раз, в который я собираюсь зайти, чтобы подать заявление об исчезновении своего отца.
Этой ночью я сплю в комнате бабы с Ники.
41.
Джек Иден
Шейн полностью меня ошарашил, позвонив из Гайаны с отдыха. Он сказал, что ему необходимо спрятать человека от русской мафии в укромном месте.
— Тебе лучше, бл*дь, не связываться с русской мафией, — такова была моя первая реакция.
Он заверил меня, что он и не связывался.
Тогда я задал следующий вопрос:
— Насколько хорошо ты знаешь того, кого хочешь спрятать?
— Это долгая история, — ответил он, видно не желая говорить об этом по телефону. Если коротко, он в долгу перед каким-то Зейном, русским мафиози, который в настоящий момент является Александром Маленковым, всемирно известным пианистом. Я понятия не имел, что Шейн был знаком с Зейном. Иногда меня Шейн несказанно удивляет. Я всю жизнь относился к нему как к ребенку, плейбою семьи, но как только возникает напряженная ситуация, он как всегда на высоте и всегда меня удивляет.
Мужчину, которого я должен был спрятать звали Ной Абрамович, кстати он был ранен, как мимоходом заметил Шейн. Поэтому мне следовало доставить к нему доктора и найти безопасное место, дом. А также я должен был забрать Ташу Эванофф. Ее отца я знаю довольно хорошо, на самом деле. Продажный, как черт. Его легализованная компания всего лишь прикрытие для теневого бизнеса.
С Ташей Эванофф я договорился встретиться в «Старбакс» в Найтсбридже. Я прибыл на пять минут раньше, но она уже была здесь. Я тут же ее узнал. Внешне сама невинность, голубоглазая блондинка, русская красавица с внутренним стержнем, сделанным из чистой стали.
Она являлась полной противоположностью моей жены. Моя Лили внешне выглядит несгибаемой, но настолько хрупкая внутри. Иногда, когда я смотрю на нее, чувствую сильное беспокойство за нее. Наблюдая за ней у окна, как она кормит своих птиц, мне кажется такой далекой, такой недостижимой, что хочется сбежать по лестнице, крепко ее обнять и трахать, пока она не почувствует мою силу, что я стал частью ее.