Моему возмущению не было предела. Он имел в виду Виктора, конечно. Но он не старик, ему даже сорока пока что нет. Да, он старше меня и обратил на меня внимание, но это не даёт права кому-то оскорблять нас за это. Я открывала и закрывала рот обратно, сдерживая себя от того, чтобы не наговорить того, о чём я потом буду жалеть. Всё же, как ни крути, а передо мной сидит мой начальник, и со счетов это сбрасывать всё-таки нельзя. Как бы мы ни хотели того миновать, а работать довольно тесно почти каждый день нам всё равно придётся. А значит, стоит кому-то из нас быть умнее и прикусить язык. Пусть роль умного исполню я.
— Вас не касается моя личная жизнь, Роман Петрович, — сказала я, смело заглянув в холодные серые глаза ставшего безумно красивым и сексуальным мужчины. Только душа его со временем словно испортилась только… Испачкалась о деньги и власть, или что… Не знаю. — И оставьте меня, пожалуйста, в покое.
— Да нужна ты мне, — фыркнул он и уставился в окно, наконец прекратив меня изводить.
Я несколько раз глубоко втянула воздуха в лёгкие, чтобы заставить себя успокоиться. Не хочу, что Пётр, Наташа и тем более Оля заметили, что я чем-то взвинчена. А всё спасибо Роме. Даже спустя годы он снова доставляет мне неприятности и приносит с собой негативные эмоции.
Вернулся Пётр с покупками, и мы снова отправились в путь и на этот раз без остановок добрались до их коттеджа.
Нас встретила Наташа, которая искренне обрадовалась Роману. Похоже, он даже не был дома — сразу прямо из аэропорта отправился в офис. Трудоголик…
Я чувствовала здесь себя особенно неловко в его присутствии. В доме даже перестановку не делали с момента, как я бывала тут и даже жила. Всё в нём невольно напоминало мне о прошлом. Я, конечно, старалась об этом не думать, но мысли непрошеными птицами всё равно залетали в мою голову…
— Мама! — выскочила ко мне навстречу дочь и кинулась в объятия.
Я присела и нежно обняла мою девочку. День был тяжелый, насыщенный событиями, он эмоционально опустошил меня, а потому казался длиннее обычного. Я остро ощутила, как соскучилась по дочери, покою и дому. Сейчас мы соберёмся и уедем туда, где снова всё будет привычно и спокойно.
— Олечка, — погладила я её по голове. — Как ты, милая?
— Нормально, — ответила она. — Мам, я скучала по тебе!
— Я тоже, зайка. Я тоже. Как день прошёл?
— Хорошо, мам…
Она рассказывала, что делала с Наташей сегодня, пока я была на работе, а я нервно наблюдала за Ромой. Он смотрел то на ребёнка, то на меня. Когда они стояли так близко друг к другу, стала ещё больше заметна их схожесть. А если Роман прямо сейчас заметит, что девочка так похожа на него, только волосы мои — рыжие. И веснушки…
Что я тогда отвечу ему, если он спросит об этом?
Я совершенно не готова! Я не знаю, что говорить… Правду или лгать напропалую?
Правду не смогу пока, слишком тяжело.
А лгать без толку — Пётр и Наташа ведь знают правду, и рано или поздно просветят о ней и Рому.
Но он молчал. Без каких-то особенных эмоций, кроме некоего любопытства на лице, он молча продолжал наблюдать за нами.
Неужели он не замечает?
— Олечка, поехали домой, — потянула я её за руку. — Пётр Сергеевич, мы поехали домой.
— Роман, возьми ключи от машины, отвези домой Катю с Олей. Уже темно на улице, — обратился Пётр в Роме. — Очень уж я устал. Сам не смогу отвезти.
— Да не надо, — тут же отказалась я. — Роман Петрович только с дороги. Мы сами доедем.
— Я отвезу, — ответил Рома, впрочем, явно без энтузиазма.
— Не стоит, мы возьмём такси, — попыталась снова настоять я.
— Никакого такси, — не позволил Пётр. — Рома, помоги девочкам.
— Так поехали, — отозвался тот. — Долго вас ждать-то теперь?
Пока Роман, Наташа и Пётр обсуждали то, как Рома долетел до России, я помогала одеваться Оле.
— А ты куда собрался опять? — услышала я за спиной незнакомый женский голос. — Пальто обратно надел.
Я обернулась и встретилась взглядом с молодой красивой девушкой, которая по-хозяйски прильнула к плечу Ромы.
— Да отвезу… Девушку с ребёнком, и вернусь, — ответил ей мужчина.
— А кто это? — спросила она так, словно меня тут и не было.
— Это? — пожал плечами он. — Да никто. Папина сотрудница. А что?
Никто.
Я — никто.
Я горько усмехнулась.
Резануло по сердцу, да. Неприятно, да.
Пусть он прав, на словах. Но, по сути, мы никогда уже не станем чужими. Мы столько ночей провели в одной постели… А теперь вот эта «кто» спрашивает Рому, кто я такая, а он отвечает, что я лишь пустое место.
Никто, которая родила ему дочь.