— Блефуешь. — Однако, глядя в его серьезное лицо, Сиб не была в этом уверена. — Послушай, чего ты привязался? Ведь я тебе никто.
Иниас даже не пытался этого оспорить.
— Просто я упрям от рождения. Итак, решай: домой или в Хоик?
— Ни то, ни другое! — уперлась Сиб.
Тут Иниас окончательно потерял терпение, остановил машину и, схватив ее рюкзак, принялся в нем рыться.
— Что ты делаешь? — ахнула Сиб.
Он уже завладел конвертом с документами, достал удостоверение личности. И тут глаза его полезли на лоб.
— Твой отец — врач?
— Был врачом. Он умер.
— А мать — манекенщица?
— Была, покуда у нее крыша не поехала!
— Какого же черта ты корчишь из себя невесть что?!
— А ты попробуй пожить на улице! — огрызнулась девушка. — Ты когда-нибудь общался с бездомными?
— Но ты-то не бездомная! — Иниас прочел вслух адрес и спросил: — Твои родители все еще живут там?
Сиб молчала как рыба.
— Что ж, людям свойственно время от времени переезжать с места на место… И все же для начала мы поедем по указанному адресу, — сказал Иниас.
Бросив конверт с документами ей на колени, он вновь завел машину.
Похоже, Иниас знал, куда ехать, потому что ни разу не сверился с картой. Сиб молчала около часа, потом не выдержала:
— Зря тратишь время! Мой отец давно умер, а мать снова вышла замуж. Мы переехали.
— Интересно, что причинило тебе больше боли: переезд или появление отчима? — спросил Иниас.
— Мы переехали во дворец! Мой отчим — принц крови!
— Пусть так. Скажи только, как добраться до его дворца.
Сиб не ответила, и Иниас тяжело вздохнул.
— Тогда придется пойти кружным путем.
— Это еще что значит?
— А вот что: поедем туда, где ты жила прежде, и там наведем справки.
— Но тебя сочтут сумасшедшим!
Сиб и самой уже начинало казаться, что ее спутник спятил. Однако ответил он в высшей степени разумно:
— Я скажу новым хозяевам дома, что ты страдаешь амнезией и что мне ничего неизвестно, кроме твоего прежнего адреса.
На губах Иниаса заиграла довольная ухмылка. Он был уверен, что уложил ее на обе лопатки.
А разве это не так? — подумала Сиб. Беда была в том, что хотя они действительно переехали, но жили неподалеку от старого дома.
— Итак, ты сама скажешь, куда ехать, или предпочтешь, чтобы я провернул вариант с потерей памяти?
Сиб больше не колебалась. Если он начнет расспрашивать соседей, ей не успеть засветло добраться до станции. Дома она все равно не останется — пусть Иниас Блэр хоть лопнет! И она ткнула пальцем в карту.
— Мы живем здесь.
— Вот так-то лучше… Как думаешь, дома тебе будут рады?
— Уж точно не достанут фамильное серебро, накрывая на стол, — сухо сказала девушка.
Казалось, Иниас ничуть не удивился.
— А когда ты в последний раз была дома?
— На Пасху…
— Может, все-таки расскажешь, почему сбежала? — равнодушно спросил он.
— Нет, — односложно ответила Сиб. Впрочем, Иниас и не горел желанием это знать. Он подобрал девчонку, чтобы с ее помощью решить собственные проблемы, и вовсе не собирался улаживать ее семейные дела.
— Ладно, говори, куда ехать.
Сиб давала объяснения спокойно и понятно, глядя в окно, на знакомые с детства места. Вот их старый дом — там они жили с отцом, там же он принимал больных… А когда мать вышла за Эндрю, они перебрались в один из самых роскошных особняков в пригороде.
Когда проезжали мимо школы, где она когда-то училась, Сиб побледнела, а когда поравнялись с кладбищем, где покоился прах ее отца, едва не разрыдалась.
Иниас с интересом наблюдал за ней.
Но вот и Лаки насторожился. Уловив знакомые запахи, пес весь напрягся и издал странный звук — нечто среднее между рычанием и воем.
— Сворачивай налево, — обреченно сказала Сиб. — Осталось не больше мили…
Они ехали теперь по зеленому тихому пригороду, все дома тут были обнесены высокими каменными оградами.
— Останови здесь, — глухо сказала девушка. — Приехали.
Теперь она как никогда отчетливо понимала, почему сбежала. Что, собственно, изменилось за эти месяцы? Как ее угораздило снова оказаться здесь?
Иниас искоса взглянул на девушку. Она просто волнуется перед встречей с родными или боится? Полно, чего бояться такой лихой девчонке.
— Что с тобой?
Сиб затрясла головой. Она уже несколько раз пыталась рассказать правду, и никто ей не верил. Нечего пытаться делать это снова.
— Я не хочу, — выдавила она наконец. — Отвези меня назад, в Лондон. Умоляю тебя!
— Но мы уже приехали… По крайней мере, зайди — пусть увидят, что ты жива-здорова.
— Послушай, это напрасная трата времени. Меня никто здесь не ждет, никто не любит!
Не исключено, подумал Иниас. С такой оторвой наверняка нелегко существовать под одной крышей.
— А ты подумала, что будешь делать с больной ногой в Лондоне?
— Чего еще от тебя ждать, — понурилась Сиб.
— Это как понимать?
— Все вы одинаковы, все ваше поколение. Иниас молча проглотил обиду, изумившись тому, насколько она его задела.
— Наверное, ты права, — кивнул он.
— Только… только ты не иди со мной. Простимся здесь.
— Хорошо.
Иниас отнюдь не стремился присутствовать при семейной сцене. Однако на дом взглянул, и брови его изумленно поползли вверх. Особняк выглядел весьма внушительно, ко входу вела мраморная лестница.
Сиб с облегчением вздохнула: машина матери стояла у входа, а вот автомобиля Эндрю видно не было.
— Спасибо, что подбросил. Ну, я пошла. Подхватив рюкзачок, она захромала к дому вслед за бешено лающим Лаки. Для пожилой собаки он проявил удивительную резвость: намного опередив хозяйку, он принялся носиться взад-вперед по лужайке, словно щенок.
Сиб поставила рюкзак возле лестницы, оглянулась и помахала Иниасу на прощание.
Он помахал в ответ и уже собирался захлопнуть дверцу, как заметил на пороге дома высокую блондинку. Женщина с тревогой посмотрела на его машину и лишь потом взглянула на Сиб.
Сначала Иниасу показалась, будто она не узнает дочь. Красивое лицо женщины исказилось от ужаса. Впрочем, возможно, дело тут было в диком наряде девушки: мода на драные джинсы, короткую стрижку и тяжелые башмаки еще явно не дошла до фешенебельного пригорода…
Зато Сиб не сомневалась, что мать узнала ее в первое же мгновение, и считала секунды: быстро ли Беатрис придет в себя и изобразит восторг и умиление?
— Сибилла, дорогая моя! — воскликнула она, раскрывая дочери объятия.
— Привет, мам, — пробормотала Сиб, мирясь с неизбежным.
— Слава Богу, ты цела! Я так переживала!
— Да ну? — хмыкнула дочь, не желая больше притворяться.
Мать явно ломала комедию перед единственным зрителем — Иниасом Блэром, который вышел из машины и лениво облокотился о капот, наблюдая за происходящим.
— Разумеется! Ведь ты же моя любимая дочурка! — Глаза матери на мгновение вспыхнули, и Сиб без труда поняла, какого рода чувства обуревают Беатрис в этот миг. — Пойдем в дом, дорогая… и друга пригласи войти, — прибавила мать, глядя на Иниаса.
Сиб тоже посмотрела на него — и тотчас горько пожалела. Иниас воспринял это как приглашение и направился к ним широким шагом.
— Это Иниас Блэр, мама, — безжизненным голосом произнесла девушка.
— Рад с вами познакомиться. — Иниас протянул руку, и Беатрис пожала ее с обворожительной улыбкой.
Сиб сразу поняла, что мать моментально прониклась к Иниасу симпатией. Ну еще бы! Высокий, красивый мужчина с безупречными манерами. К тому же почти ее ровесник…
— Иниас довез меня сюда из Лондона, — объяснила Сиб.
— Как это мило с вашей стороны! — воскликнула Беатрис. — Не хотите ли чаю?
— Он торопится, — поспешно сказала девушка.
Однако Иниас невозмутимо заявил: