Иниас во время обеда почти не глядел на девушку, и Сиб тоже старалась не поднимать на него глаз. Язык она держала за зубами, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Надо сказать, это удалось ей на удивление легко, потому что Морин и Эйтне трещали без умолку.
Но вот обед закончился. Эйтне сладко дремала в кресле у камина. И тут Морин заметила:
— Ты что-то очень тихая, Сиб. Нога болит?
— Нет, — чуть слышно ответила она.
— Наверное, мы тебя совсем заболтали. Может, расскажешь нам о своей семье?
Сиб поморщилась. Что ответить? Что у нее нет семьи?
— У нее нелады с родственниками, — пришел ей на помощь Иниас.
— О-о-о… — сочувственно вздохнула Морин. — И что же, ты давно не была дома, милая?
— Порядочно, — уклончиво ответила девушка.
Однако Иниас не счел нужным ничего скрывать.
— Она сбежала из дома на Пасху и с тех пор бродяжничает.
— Ах, бедняжка! Где же ты жила?
— Она ночевала в подъездах и заброшенных домах.
— Какой ужас!
Морин с мужем так сочувственно посмотрели на девушку, что та не выдержала:
— Почему бы тебе, Иниас, не рассказать и о том, как я просила милостыню? Можешь еще сообщить, что я подворовывала. Да что там, скажи уж сразу, что я проститутка!
Морин и Рори буквально онемели, а Иниас скрипнул зубами от ярости. Нимало не напутанная выражением его лица, девушка решительно встала из-за стола и хромая направилась к двери.
— Куда ты? — вскочил Иниас. — Если думаешь, что я снова побегу за тобой…
— Я иду в кухню мыть посуду! — отчеканила Сиб. — Мы ведь договорились, что даром я тут хлеб есть не буду.
На кухне, обуреваемая бессильным гневом, девушка яростно терла тарелки, когда появилась Морин. Ожидая увидеть в дверях Иниаса, Сиб так сверкнула глазами, что женщина замахала руками.
— Не стреляй! Я только посол! Брат полагает, что с твоим коленом тебе пока еще рано мыть посуду.
— Мог бы и сам мне это сказать!
— Думаю, он все еще считает в уме до двадцати, чтобы прийти в себя, — вздохнула Морин, беря полотенце. — Знаешь, давненько я не видела его в таком состоянии!
— Вот и отлично, — ответила Сиб, мало-помалу успокаиваясь. — Вы наверняка считаете, что я дрянь…
— Думаю, у тебя есть причины вести себя вызывающе, — пожала плечами Морин.
— Просто мне претит, когда обо мне говорят, как о неодушевленном предмете. Я вообще не просила его меня подбирать. Он почти похитил меня!
Морин озадаченно нахмурилась.
— Разве ты не согласилась выйти замуж за Нейта?
— Ну, в общем… — замялась Сиб, — ни о каком Нейте он мне не сказал. Я думала, что должна выйти замуж за него, а вовсе не за…
— За него? — переспросила Морин. — То есть за Иниаса?
— Ну да.
— И против этого ты ничего не имела?
— Нет.
— Ах, вот оно что, — понимающе протянула Морин Сеймор, и Сиб испугалась, что у той сложится превратное представление о ситуации.
— Дело вовсе не в том, что он мне понравился…
Но, кажется, это прозвучало не слишком убедительно — и Сиб решилась выложить все начистоту. Девушка подробно рассказала обо всем- вплоть до того момента, как они с Иниасом во мраке ночи подъехали к башне. Морин лишь головой качала, не веря своим ушам.
— Никак не могу решить, кто из вас двоих не в своем уме, — вымолвила она, наконец. — Впрочем, оба хороши. Послушай, детка, но как ты решилась ехать неизвестно куда с незнакомцем? Мне-то прекрасно известно, что Иниас никогда бы не воспользовался твоим бедственным положением. Но ты же не могла этого знать!
Сиб понимала, что выглядит в глазах Морин полнейшей дурой. Но как объяснить, что она ни мгновение не сомневалась в порядочности Иниаса? Даже вчера ночью, когда события едва не вышли из-под контроля, он повел себя достойно.
— Ну, сначала я решила, что он голубой…
— Кто? Иниас?! — захохотала Морин. — Голубой? Конечно, брат не посвящает меня во все подробности своей интимной жизни. Однако, насколько мне известно, в его спальне не бывало никого, кроме женщин.
— Теперь и мне это кажется глупым, — вздохнула Сиб. — Но он так уверенно заявил, что девчонки его не интересуют, вот я и подумала. А он, оказывается, просто предпочитает взрослых, уверенных в себе и красивых женщин.
Вероятно, в голосе Сиб было нечто такое, что насторожило проницательную Морин.
— Послушай, детка, а ты часом не влюбилась в моего братца?
По глазам ее было видно, что она искренне обеспокоена такой возможность, и Сиб вспыхнула до корней волос.
— Это просто смешно! Он же старый хрыч!
Девушка была полна решимости разуверить Морин. Вероятно, ей это удалось, потому что женщина вздохнула с явным облегчением. И тут от дверей послышалось деликатное покашливание.
— Иниас! — обернулась Морин. — А мы тут как раз о тебе говорили.
— Это я успел услышать.
Мельком взглянув на сестру, он сосредоточил все внимание на Сиб.
— Не унывай, брат! — приободрила его Морин. — Если ты — старый хрыч, то кто же тогда я? Девочка просто хотела сказать, что по возрасту ты ей не пара.
Морин рассмеялась, ожидая, что брат и Сиб последуют ее примеру, однако оба хранили молчание. Иниас первым нарушил его:
— Я в этом ни секунды не сомневаюсь. И хотел бы принести свои извинения за то, что так бестактно вел себя за обедом.
Кивнув обеим женщинам, он покинул кухню, и Сиб тяжело вздохнула. Она почувствовала, что кроме ноги разболелась еще и голова.
— Пожалуй, я тоже пойду. Лягу сегодня пораньше.
— Вот и умница, — улыбнулась Морин. — Утром ты нас уже не застанешь, так что скажу сейчас: если захочешь поговорить — позвони мне. Я могу приехать в любой момент.
— Спасибо.
Все будет хорошо, сказала себе Сиб, поднимаясь наверх. Нужно только стараться как можно реже общаться с Иниасом Блэром.
Оказалось, что это проще простого. Проснувшись на следующий день, она обнаружила в кухне записку, которая гласила: «Уехал в университет. Буду вечером. Хозяйничай. И.»
Что значит «хозяйничай»? Обед ему приготовить, что ли? Сиб терялась в догадках. И тут заметила на столе деньги. Пять двадцатифунтовых банкнот!
Неужели Иниас проверяет ее? Ведь этого же хватит на билет до Лондона! В последний раз испытав на секунду непреодолимое желание сбежать, Сиб глубоко вздохнула и отправилась обследовать здание.
На первом этаже находились подсобные помещения, которыми, судя по всему, редко пользовались. В дальнем углу одной из комнат Сиб обнаружила лестницу, ведущую вниз. Заглянув в подвал, девушка оробела: там была полная темнота, ступени словно вели в глубь веков. Зато второй этаж был ей уже в общих чертах знаком — тут располагались кухня, гостиная и парадный зал, приспособленный под столовую. На третьем этаже рядом с ее спальней находилась комната загадочного Нейта, которого Сиб так до сих пор и не видела. Она не стала задерживаться и сразу поднялась еще на этаж.
Здесь находилось несколько дверей, одна из которых была приоткрыта. Войдя, девушка очутилась в некоем подобии спальни. Во всяком случае, у стены стояла узкая, застеленная кое-как кровать. Было ясно, что в комнате очень давно никто не жил: голую штукатурку тут и там покрывали темные потеки. Тщетно Сиб твердила себе, что не просила Иниаса уступать ей свою спальню, чувство вины все равно не покидало девушку.
Аккуратно застелив постель — этим искусством Сиб в совершенстве овладела в колледже, — она собрала раскиданные как попало вещи и сложила их, только потом сообразив, что это вряд ли было разумно: Иниас мог не одобрить столь бесцеремонного вторжения в свою комнату.
Рядом со спальней обнаружился кабинет со столом, заваленным ворохом бумаг. Но сюда Сиб только заглянула, а войти не отважилась — это было бы уже чересчур.
Далее лестница вывела ее на чердак, откуда можно было выйти прямо на плоскую кровлю. Высоты Сиб никогда не боялась и встала во весь рост, дыша полной грудью и любуясь окрестными красотами.