- В ход пошли сладости, дорогое вино, недели в спа-центрах, шоппинг-туры в лучшие бутики, не говоря уже о каждодневных наборах сладостей, парфюма и деликатесов.
- А она что?
- Все раздает. Детское отделение онкологии шикует уже неделю.
С каждым ответом Энди, доктор Хантер мрачнела все больше, а красный цвет кончика ее носа грозил превратиться в бордовый, в унисон настроению, действуя, словно, индикатор ухудшения.
Причин для радости у Кэрол была невероятно мало, и все они, в последние дни касались только сомнительной возможности наслаждаться плодами своих трудов. Кроме того, у сына бизнес вероятно прогорит, не поможет даже кредит в который влезла Кэрол, диссертация, тема которой было заболевание Луизы Финдлоу, была отложена в долгий ящик, а сама девочка, не смотря на спасенную печень, с каждым днем, медленно, но уверенно хоронила надежду на положительный исход операции. Но больше всего, доктора Хантер бесил сын их основного спонсора, с которым придется мириться еще несколько дней и отчитать не представлялось возможным, даже приватный сдержанный разговор был исключен, чтобы ненароком не обрушить на себя последствия от самых невинных фраз в адрес избалованных богачей.
К тому же, Купер стал неприкасаемым из-за его обаяния. Дети его обожали, а мамы ожили на глазах, превратившись из ходячих теней обратно в живых женщин. Этот тип умудрился получить разрешение на фотосъемку. Будучи мастером фотошопа, он, превращал детей в героев их любимых фильмов и сказок. Стены многих палат были украшены невероятными постерами, которые Купер печатал в типографии на свои средства. Идея была далеко не новой, но факт оставался фактом - показатели анализов многих детей немного, но улучшались. Общий положительный настрой делал свое дело.
- А теперь последний вопрос, доктор Шуст...
Энди выпрямила спину и собралась, словно была на экзамене и сейчас решалась ее судьба. Крайне редко Кэрол Хантер вызывала ее на подобные беседы, не хотелось признавать очевидного, но столь доверительная беседа льстила Энди. И если бы молодая женщина не стремилась с таким рвением проявить себя и сделать карьеру в медицине, то отринув глупость, она давно бы поняла, что стала жертвой собственной наивности, если не глупости.
- Да, доктор Хантер
- Насколько я помню, ты никогда не находилась в группе поклонников Хоуп Ванмеер, я не наблюдала тебя и среди лентяев, которые так и толпятся по углам в перерывах, ты достаточно молчалива и почти заслуживаешь доверия...
Тон заведующей радовал Энди все меньше и меньше.
- Что Вы хотите этим сказать? - слишком поздно она поняла, к чему клонила доктор Хантер.
- Какого черта, тогда ты наравне со всеми в курсе всех событий этого цирка?! - почти приглушенный вопль было бы слышно и за толстой дверью кабинета заведующей, если бы не раздался трезвон телефона.
Завебующая сорвала трубку и рявкнула:
- Хантер!
Выслушав явно короткое сообщение, она с силой ткнула пальцем на кнопку факса. Она замерла перед медлительной техникой, нависая своим коротким, плотным телом, уперев руки в бока, и по привычке сдувая с лица вечно выпадающую из прически прядь волос.
- Да ладно! Вы, что все сговорились?
Потерев переносицу двумя пальцами, Кэрол устало вздохнула.
- Доктор Шуст объявите всем — летучка через пять минут у меня в кабинете. Штормовое предупреждение.
- Так отменили же вчера!
- А сегодня снова штормовое! - пробубнила заведующая, но тут же спохватилась, выпучила глаза и побелела от ярости. - Что за препирательства?!
Энди метнулась к двери, но едва она ее приоткрыла, как в кабинет ворвался Грег Паунд, от которого разве что молнии не сыпались — над его правой скулой расцветал роскошный синяк, который наверняка распухнет дивной гематомой и подопрет нижнее веко.
- Доктор Хантер я прошу вызвать охрану и полицию. Вашему благодетелю светит продление общественных работ!
- Что произошло?
Сколько Кэрол себя помнила в отделении случалось разное, но не драки с «благодетелями».
- Доктор Паунд, присядьте и объясните толком...
Но объяснение влетело в дверь, едва не съездив горемычной конструкцией доктору Паунду по заду.
К слову сказать, мистер Купер тоже мог похвастаться травмой. Его почти незаметные швы на левой брови теперь были рассечены и обильно кровоточили.
- Хорошо же тут у вас дела решаются. Ну-ка, идем, ГРЕГОРИ, поговорим на улице, а по дороге я тебе еще кофейку принесу!
Быстро сообразив, что кабинет может превратить в ринг, Кэрол стала между разгневанными мужчинами и растопырив руки, уперлась каждому ладонью в грудь.