- Да, мои родители и друзья, - растворился голос Роуз уже в коридоре.
- Прекрасно. Вам лучше побыть с ними.
Из-за угла появилась мощная фигура Тео Робсона. Он специально не закрыл лицо маской, чтобы Луиза его узнала.
Роуз держалась с трудом, мысли путались, и она боялась отвести взгляд от лица своей малышки, а потому и не заметила как быстро они добрались до операционной.
Перед распашными дверями, каталку остановили.
Медленно убирая свою руку от ладошки Лулу, Роуз внезапно уверенным голосом произнесла:
- Я люблю тебя, солнышко! Пора немножечко отдохнуть, ты поспишь, а как откроешь глазки, мама будет рядом. Обещаю!
Трогательная интерпретация «я тебя не отпущу» помогла Хоуп понять, что миссис Финдлоу сделала выбор, но стоило им только скрыться в оперблоке, как женщина разрыдалась. Ее тут же обступили подоспевшие родственники. Из-за дверей было слышно, как в унисон ей кричала Луиза.
Успокоить ребенка, который буквально зациклен на своей матери, было серьезной проблемой. Пока шла подготовка к операции, с малышкой находилась доктор Шуст, а Тео и Хоуп намывали руки и облачались в стерильные костюмы. Медсестра поочередно надела им по две пары резиновых перчаток, а затем маски на лица. Тео не стал проявлять галантность и прошел первым, зная, что у Хоуп свой ритуал.
Она всегда, на несколько секунд застывала в дверном проеме, как и сейчас.
Удивительное и странное чувство началось с кончиков пальцев на ногах, стремительно поднимаясь все выше к голове. Ощутимый мандраж, будто вытягивали вакуумом и Хоуп закрыла от блаженства глаза. Это было поразительно и не поддавалось описанию, но факт оставался фактом — порог операционной переступил уверенный в себе хирург, который испытывал только спокойствие.
Жаль, что тем же не могла похвастаться и Лулу. Ее лицо раскраснелось, и из носа обильно вытекала прозрачная слизь.
- Тихо, тихо, девочка. Смотри, это же я! Хааап! - поспешно стянув маску, доктор Ванмеер нарочито близко нависла над Луизой, тем самым перекрывая ей обзор на незнакомую обстановку и людей.
Но плач не прекратился. Следовало принять более радикальные меры.
По стерильной комнате, уставленной сложной техникой, всевозможными шкафами и тумбочками с инструментами и препаратами, внезапно, разнеслись звуки песни. Робсон, закатил глаза, широко улыбнувшись под маской. Это была его колыбельная.
Пока ужасное и нестройное исполнение творило чудеса, педиатр и медсестра подключили электроды, а Тео перепроверив дозировку наркоза, встал у изголовья стола и в пример доктору Ванмеер, немного приспустил маску, открывая лицо.
- Вот так, малышка, не бойся, - широкая прозрачная пластиковая маска с гофрированной трубкой, мягко улеглись на личико Луизы. Новая волна паники была на подходе, судя по суженным зрачкам, но Хоуп стала петь громче и встав на подножку, снова появилась в поле зрения девочки.
- Кто шепчет там, чтобы ты не верил словам? Спросишь меня: «Неужели, ты мне соврешь?»
Вся команда кривилась из-за того, что их ведущий нейрохирург страшно фальшивила и не попадала в мотив, терзая слух, а Робсон страдал больше остальных, словно находился на семейном ужине и настало время для демонстрации талантов не особо одаренных отпрысков.
Благо, что Лулу уже сонно моргала, а частота сердцебиения приходила в норму, судя по монитору. И ведь никому невдомек было, почему так фальшивил голос у Хоуп. В тот момент, пока она пела, вызывая самые разные эмоции у своих коллег и десятков людей наблюдающих, за подготовкой к операции, она не могла отрицать очевидного. И если случай Луизы по своей уникальности, будоражил ее разум, как хирурга, то тяжелое состояние девочки находило отклик в душе совершенного иного рода. Этот ребенок, вполне вероятно, сейчас закрывал глаза навсегда.
- Не бойся малыш и не верь, что сказала звездааааа. Я рядом буду, а ты ненадолго уснешь.
Пальчики Луизы разжались и красочный значок забрала медсестра, после чего упаковала его в стерильный пакет и убрала в тумбочку. Затем она удалилась, чтобы сменить перчатки и продезинфицировать руки.
- Тебе не успокаивать детей своим пением, а воскрешать из мертвых, - не выдержал Робсон, когда доктор Ванмеер с ехидством взглянула на него.
- Тонкое замечание, доктор Робсон! - нарочито сказала сказала Хоуп и окатила друга убийственным взглядом, за слово «мертвые». - Показатели жизнедеятельности, доктор Шуст.
Энди быстро отчеканила данные и Луизу ловко перевернули на живот, проследив, чтобы лицо попало в выемку на столе. Еще раз проверили все электроды, соединения и надежность их крепления. Слаженность действий буквально гипнотизировала, многочисленную публику, которая пристально следила за происходящим.