По правилам внутреннего распорядка, находится в медицинском центре после часов посещения было запрещено. Хоуп предоставила свой кабинет и крошечный диван, чтобы миссис Финдлоу могла немного отдохнуть. Выгнать ее в гостиницу среди ночи не хватило духа.
Усталость и дискомфортное чувство бессилия, были плохими союзниками для сна. Облегчить груз сомнений, который лежал на сердце мог только разговор с отцом. Благо, что он сегодня вышел в ночную смену. Путь лежал мимо часовни в сакраментальное время между десятью и одиннадцатью ночи. Хоуп специально выбрала это время, чтобы ее не задерживали бессмысленными и пустыми разговорами. На первый взгляд пустынный коридор обещал быстрое прибытие к месту назначения, но вот как на зло, хлопнула дверь одного из боковых коридоров и режущий глаза свет вырвал из полумрака задумчивое лицо отца Луиса.
Он заметил Хоуп почти сразу и тут же тепло улыбнулся.
- К отцу идешь? - сразу догадался священник.
- Да, надо посоветоваться, - Хоуп кивнула, а ее голос прозвучал ломко и вымученно.
- Я слышал завтра у Сэма операция.
- Да, это так.
Повисла знакомая паузы, обычно, после которой отец Луис делает осторожную попытку исполнить свой священный долг. Исключений не было.
- Не хочешь зайти? - он махнул рукой в сторону часовни, немного наивно поглядывая на Хоуп.
- Зачем? - самый доброжелательный тон не мог смягчить ее раздражение, но отец Луис не сдавался и будто не замечал ехидства, которое всегда его сильно расстраивало.
- Поблагодарить, - мягко пояснил он.
Хоуп нервно хмыкнула и поспешно отвернулась, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы. В мыслях молниеносно возникла до жути детальная картина, где Луиза лежала с закрытыми глазами, а из детского измученного тела со всех сторон отходили трубки: капельницы, дренаж, искусственной вентиляции легких, электроды.
- За что? Луизу уже дважды с того света возвращали.
Отец Луис дернулся, как от пощечины и лицо мужчины исказилось от боли.
- Ох, дитя мое, зря ты так... Не дано смертным знать, когда насупит последний день жизни. Не всех можно спасти.
- Как удобно, - Хоуп понимала, что сейчас наговорит лишнего, а бурлившие в сознании слова рвались наружу с криком, который нужно было подавлять. - Надо опустить руки?
- Надо принимать происходящее, после того, как ты сделала все зависящее от тебя,- отец Луис проглотил ком в горле и чтобы прервать этот жестокий диалог, повернул к дверям часовни, где обернулся напоследок. - Вот только зря ты так. За такие слова потом приходится платить. Не всякая скорбь может нас оправдать, не все подвластно прощению. Лучше бы ты промолчала, доктор Ванмеер.
Падре не строил из себя оскорбленную невинность. Всякого осуждения он старался избегать, но вид у мужчины был растерянный и испуганный. Вера в кару небесную для него была непоколебима и возведена в степень абсолюта, а потому святой отец в туже секунду обратился мыслями к горячей молитве, чтобы жестокий урок в ближайшем будущем не обрушился на голову Хоуп.
В онкологическом отделении для взрослых Хоуп не любила бывать. Без привычных, ярко разрисованных стен, обстановка здесь была более гнетущей. Здесь не было официального «отбоя», как в детском после девяти и пациенты могли пользоваться своей сомнительной свободой. Но, судя по всему, не хотели. Пустынный коридор с режущей глаза красной полосой посередине стен, которая служила своего рода ориентиром, будто подсмотрев мысли внезапно нагрянувшей Хоуп, не похвастался даже медперсоналом. Свернув за угол, можно было на выбор выйти или в ординаторскую или к кабинетам хирургов. Эти два оплота специалистов разделял крошечный холл, где стояли несколько столов со стульями и пара широких мягких диванов со стеллажами, уставленными книгами и журналами. И как раз тут, Хоуп поджидал сюрприз.
На одним из столов сидел ее отец, а напротив него расположилась Кэрол Хантер. Все так же всклокоченные волосы падали ей на лоб, потрепанный вид, круги под глазами и ко всему прочему левая рука в повязке. Чудом удалось не выпрыгнуть из-за угла, потому что ноги были, как ватные, а характерная молодому хирургу бешеная манера передвигаться на сей раз была отвергнута.
- Когда-нибудь этот момент настанет, - подслушивать особого желания не было, но обрывки разговора долетали до Хоуп и она прислонилась спиной к холодной стене, не решаясь обнаружить свое присутствие. - Каждый специалист переживает смерть пациента и боюсь, что ее «крещение» не за горами.