«Медсестра», «педиатр» и широкий ассортимент обидных шуток, которые Бенедикт успел отпустить в адрес Хоуп, мгновенно навалились на него задевая совесть. И без того было пакостно на душе. Даже мысли о потеря обожаемой им машины притихли и отошли далеко на второй план, вид детей, едва ли не умирающих, затрагивал неведомые до этого момента уголки где-то глубоко внутри, а теперь к ним добавилось и чувство вины.
«Почему она не поставила меня на место? Почему не поправила?» - Нэд чертыхнулся, но тут же понял, что не трудно было прикинуть и учесть его поведение, что для Хоуп, наверняка, заняло, пару секунд - она просто решила не тратить на него слова.
Пообещав самому себе извиниться при первой же возможности, Бенедикт не мог отделаться от мысли, что Хоуп Ванмеер заслуживает если не восхищения, то элементарного уважения.
Передышка закончилась. Мысли вернулись в реальность, совесть притихла, снова уступив место жалости. Одна девочка заплакала, когда доктор Уиттон едва прикасаясь двумя пальцами к ее животу, ближе к правому боку, прощупала небольшой участок. Малышка буквально съеживалась на глазах от боли, пытаясь увернуться от прикосновений, а когда ей задрали больничную рубашку, Люси посоветовала Бенедикту отвернуться, но вовсе не по моральным соображениям, однако, он успел заметить, как прямо из живота девочки, торчала толстая дренажная трубка.
Настроить себя на то, что этот день будет не из легких, было не так трудно, как переварить одну деталь, которая не могла уложиться в голове Нэда. Все, кто входили в состав медицинского персонала настолько владел собой, что они смотрели на всех этих детей и даже выдавливали из себя улыбки. Вполне искренние.
Эти мимические подвиги, разумеется, отличались — в одни верилось с легкостью, другие выползали на лица нехотя и затравленно, но все были продиктованы тем самым чувством, которое накануне Хоуп Ванмеер занесла в черный список и настоятельно рекомендовала Бенедикту избегать всяческими методами.
Попав в коридор, к которому прилегали палаты, Бенедикт почувствовал даже разницу в запахах. Свежий, с едва уловимой примесью дезинфицирующих средств и почти незаметного и такого человеческого — как пахнут волосы, тело после душа, одежда с выветрившимися духами — здесь не пахло ни чем. Будто вакуум для обоняния, это сперва, сбивало с толка и вызывало тревожное чувство, которое быстро вытеснялось стоило только зайти в первую палату и взглянуть на очередного маленького пациента. Тогда же, внутри все органы смещались и живот передергивало от судороги ужаса и вполне естественного желания сбежать отсюда.
Доктор Уиттон медленно вела за собой персонал, а Бенедикт молча слушал мало знакомые слова, пропуская их мимо ушей, поражаясь с каким тактом взрослый человек обращается к детям. До палат пациентов нейрохирургов оставалось совсем ничего, когда процессия повернула в небольшой коридор, который заканчивался тупиком с огромным окном, от него по обе стороны отходило еще четыре палаты. Люси придержала Бенедикта за рукав.
- Сюда, мы новеньких не пускаем, - странная пелена заволокла прекрасные глаза доктора Фишер, но и тут она умудрилась выдавить легкую улыбку, и потому, ее слова можно было воспринять как угодно: может быть там была зона особой стерильности или пациенты в тяжелом состоянии. - Тами, составьте компанию мистеру Куперу, ты нам не понадобишься здесь.
Коренастый мужчина с темной кожей и черными, как уголь глазами, коротко кивнул.
- Хорошо, - не задавая лишних вопросов согласился Бенедикт, с непонятным оцепенением рассматривая ярко разрисованные стены.
- Ты в порядке? - внезапно поинтересовался Саттеш, пристально вглядываясь лицо новичка.
- Да, - уверенно ответил он. - А что же доктор Ванмеер? Всегда так опаздывает?
- Она всегда занята. Да, это нормально для нее. Работы много, но доктор Ванмеер даже в выходные дни сюда приходит.
- А ты здесь сколько работаешь?
- Год назад перевелся из травматологии. Рассчитывал на менее бешеный ритм, - Тами грустно улыбнулся.
- Надежды оправдались?
-Да, как ни странно, но не знаю, сколько еще здесь выдержу. Лучше каждый день видеть полуоторванные конечности, чем наблюдать здесь за детьми, которые смотрят на тебя так по-взрослому. Доктор Ванмеер особенная. Не знаю, как ей это удается, но она смотрит на этих них не как на тех, кто может умереть, она словно, отрицает саму эту возможность на подсознательном уровне. Они ее обожают...