Они были сделаны в тот период жизни, который переломил его и вскрыл преграды, за которыми томился талант. Два месяца в Рио и полтора года в Форталезе, научили уму разуму избалованного молодого мужчину, показали оборотную сторону страсти и столкнули его нос к ному с самыми отвратительными чертами человеческой натуры.
Счастливые лица семей, живущих на грани нищеты в фавелах, красота юных лиц, над которыми уже успели надругаться и полное принятие тяжелого будущего — слишком много читалось в глазах тех, кто улыбался с монохромных картин. По-другому назвать мимолетные застывшие мгновения, которые смог подловить, выхватить и запечатлеть Бенедикт, было невозможно.
Он сидел за столом, на котором горела электрическая лампа, освещая ворох бумаг, в который он периодический то и дело что-то искал. Серьезный взгляд, скользил по сухим юридическим формулировкам, карандаш в руке то и дело скрипел в толстом блокноте, а пальцы порхали по клавиатуре ноутбука, когда он находил нечто стоящее. Рядом на полу стояло несколько коробок с архивными ярлыками, на которых крупными буквами было выведено «Купер Инвестмент».
Но самое интересное располагалось сбоку на стене. Широкий стенд с заметками на крохотных листах, десятки имен с кратким досье. Их связывала между собой система линий, которая была понятна только тому кто их нарисовал. И только одно имя выделялось, оно было написано крупными буквами и несколько раз неаккуратно, порывисто обведено маркером.
Энтони Маккарден.
Это имя было краеугольным камнем, вот уже несколько месяцев для Бенедикта. Каждый день он пытался разгадать некую головоломку, которая должна была уберечь дело его отца от краха. Кульминация приближалась. Впервые за два года появились первые подвижки и параллельно его основной задаче, Купер искал нечто, что не позволит очернить имя отца.
На данный момент все его усилия были безрезультатны. Сестра торопила. Шерил умело лавировала в столь деликатной ситуации и не подпускала к ней отца. Здесь нужно было действовать тонко, а не отбиваться от обвинений армией юристов. Вполне хватало одного, который разбирался в тонкостях инвестиционного бизнеса и благотворительности.
В последнюю очередь Илай Купер доверил бы столь ответственное задание своему сыну, не в пример его сестре.
9 глава
Движения женщины-физиотерапевта по имени Хлоя были как всегда последовательны и хотя расслабленные конечности чуть ли не пели от хлынувшей по ним крови Сэм не мог почувствовать прилива сил. Все его внимание было приковано к двум мужчинам, которые пришли с доктор Хантер навестить Луизу.
За те два два Сэм подметил несколько изменений, которые оставили без внимания, но из-за невыносимой скуки и накатившей тоски после того, как его навестил отец, мальчик решил отвлечься хотя бы на такую малость.
Во-первых, все медсестры и доктора по утрам выглядели более довольными. Нет не радостными, не счастливыми...
Радость здесь не носит массовый характер, а счастье, это нечто личное и опять же, в виду привычки, все старались скрывать личную жизнь от пациентов и раздражать их часто довольной физиономией.
Вот именно удовольствие мелкое, но регулярное, могло приподнять черты лица, всех тех, кто каждый день потихоньку перебирался из ранга чужого человека в круг доверия и надежды.
Сэм улавливал приятный аромат, который быстро растворялся в стерильном воздухе отделения. Это был запах кофе. С отцом он частенько ходил в кондитерскую, и даже несколько раз украдкой ему удалось попробовать горячий напиток, которой, по словам папы ставил его на ноги каждое утро.
Черная жижа дома, радикально отличалась от черной жижи в кафетериях. Горький и непонятный вкус, только и спасал запах.
Эти два дня прошли бы обычно. Сэм уже знал, что Хоуп отправили на выходные принудительно. Но позавчера с ним весь вечер и ночь провела Аманда, а вчера — папа.
Отцу удалось вырваться с работы только ближе к вечеру, а потому день тянулся невыносимо долго. Сэм два раза прослушал песни, которые принесла ему Хоуп. Это были ее любимые композиции, но с ее же слов она давно уже их не слушала, да и вообще, недолюбливала музыку. От наушников разболелась голова и в ход пошли сначала географические альманахи для расширения кругозора, а потом комиксы, но совсем чуть-чуть, чтобы не превратиться в балбеса. Благо, что было на кого равняться в плане примера - через стену находился единственный друг Сэма - Питер. Он был невероятно умным и начитанным парнем. Даже Сэм понимал, что Пит куда начитанней своих сверстников и был невероятно рад, что тот общается с ним, малолеткой.