В основном они обсуждали скудный набор событий, который происходил за день, нередко переходя на личности. И Лулу не стала исключением. Сэм часто слышал, как медсестры цокали языками и называли ее бедняжкой.
Питер авторитетно заявлял, что и без такого букета заболеваний, людей с «синдромом» нельзя назвать долгожителями, а потом засыпал ошалевшего Сэма Фактами и терминами. Непонятные слова лились рекой, а грустные, огромные глаза мальчишек жадно следили за жизнью, которая текла за стеклом, четырьмя этажами ниже. Взрослые носились с серьезными лицами, хотя, были там, на воле. Могли купить себе и съесть все что угодно, пойти туда, куда захотят и все равно выглядели недовольными. Мальчики решили открыть окно, чтобы глотнуть свежего воздуха, но с улицы пахнуло такой невыносимой духотой, что стало дурно и, казалось, даже глаза запотели.
Питер смолк, Сэм вздохнул.
- Вот бы гирлянду повесить в палате под потолком. Рождества хочется, - выдал Сэм и с тревогой глянул на друга, переживая, не слишком ли по-детски звучит его желание. - Пялиться на потолок уже тошнит.
- Нас от всего тошнит, - не моргнув глазом, совершенно серьезно ответил Пит.
- Да, - облегченно выдохнул Сэм. - Но тут совершенно не по делу.
Однако, к другу, нужно было еще пробиться через его жесткое расписание, установленной миссис Леттерман. Эта женщина всегда косо смотрела на Сэма, когда он в свободное время навещал ее сына. Питер редко появлялся в игровой комнате, редко посещал развлекательные мероприятия, которые устраивались довольно часто, он, практически никогда не снимал повязки с лица, а в палате никогда ничем не пахло, даже едой, не говоря уже о неприятных запахах.
Любимых занятий у мальчишек было не так уж много — следить из окна за игрой местных студенческих команд, откуда вид на стадион открывался просто роскошный или тайком практиковаться в ловкости на Грейс Стоун, незаметно навешивая ей на поясок на спине — разноцветные прищепки.
Потом приехал папа, и Сэм забывал обо всех на свете, даже о Хоуп. Они устраивались в удобном кресле и некоторое время разговаривали, а когда оба уставали, то обнявшись, сидели до тех пор пока их не тревожили очередными процедурами для Сэма и приходилось возвращаться в кровать, а внимание отца приковывали Луиза и Роуз. И его уставшее лицо отца то и дело вытягивалось в изумлении, Брайану становилось стыдно от того, что его забота о сыне уж слишком контрастна по сравнению с тем, как буквально рвала жилы, миссис Финдлоу.
Остальные новшества касались именно этой девочки. Доктор Фишер установила ей специальную трубку, чтобы еду можно было сразу отправлять в желудок. С полными от ужаса и любопытства глазами, Сэм наблюдал за этой процедурой и надеялся, что подобная участь не настигнет и его, а потому стал более внимательно относиться в больничному рациону — ел мало, но регулярно.
Как всегда, отец завалил любимыми комиксами, тайком пронес уже нарезанное дольками манго, за которым Сэм буквально дрожал и, увы, этот фрукт был под запретом в его меню, а еще презентовал для пользы — атлас по астрономии, который они рассматривали вместе, а для души — дорогущего робота на пульте дистанционного управления. И если Аманда знала «как» правильно смотреть на него, то в облике отца застыло одно сплошное извинение.
Сэм рассказал, что у него появился новый знакомый — Бенедикт. Помощь от него в таких деликатных вопросах, как сходить в туалет, одеться или раздеться была как нельзя кстати — медсестры нос никогда не воротили от грязной работы и неловкостей, будто не замечали вовсе, но с человеком мужского пола было сподручней.
В последнюю очередь Сэм мог догадаться, что такой человек, как мистер Купер пойдет добровольцем в волонтеры. В нем не чувствовалось никакой покорности и на вид, пусть он и не был строгим и жестким, как тот же отец доктора Ванмеер, которого мальчик всего-то пару раз и видел, но появлению столь нестандартного персонажа был рад, хотя настроение ребенка, эти умозаключения, ни-чуть не изменили.
Сегодняшним утром все внимание Сэма было приковано к двум странным субъектам в дорогих костюмах. Они пришли с доктор Хантер и постоянно вежливо улыбались, но если основную массу появляющихся здесь людей можно было назвать словом «никакие», то эти двое были противными, если не отвратительными.
Сэму удалось понаблюдать за ними не больше пяти минут, и как он понял, это были спонсоры Лулу. С какой радости у этой вечно улыбающейся дурехи были спонсоры, Сэм, разумеется, догадывался — не совсем же глупый, но почему именно у нее, ведь тут пруд пруди больных и малообеспеченных. Вот он, например.