- Интересно какие мысли сподвигли тебя на подобный подарок, мама? - Альберт в свою очередь ничуть не удивился такому повороту событий, мужчина виновато обернулся и посмотрел на Мегги. Посторонний человек мог принять его мать за сумасшедшую.
- В последний мой приезд три года назад, у него на спине я заметила сыпь и при том обширную, слева, сбоку на ребрах, а как известно, аллергии зачастую это следствие загрязненной печени, причиной чему могут быть отходы жизнедеятельности паразитов.
В ответ Альберт только снисходительно улыбнулся, решительно отложив вилку и нож, всем своим видом показывая, что для него ужин завершен.
- Тогда может и нам следовало принять твой чудо-препарат? Хоуп, как ты считаешь?
Чувствуя, что ее разбирает смех, Хоуп, тем не менее понимала, что ужин катится в тартарары. Она не успела сказать и слова, как Уна разразилась тирадой.
- Во-первых, это не препарат, а прекрасная микстура из сбора очень редких трав. Никакого вреда, побочных действий, только польза! А во-вторых, юморист ты наш, Ванмееры не страдают глистами, это как-то связано с географическими особенностями Бельгии, или генетикой ареала обитания бельгийцев, уже не помню. Мы, Ванмееры, вообще, записные долгожители. Вот мне скоро восемьдесят три, а по ощущениям не больше семидесяти и хоть бы одна болячка, кроме..., - в этом месте Уна якобы отвлеклась на то, чтобы погладить Гарда, который не сводил глаз с провисшими нижними веками со стола. - Не важно... Я хотела сказать, что если бы Господь хотел изощренно наказать наш род, то долголетие, это то, что нужно! Взять хотя бы твоего отца, Альберт. Гаспар, пусть земля ему будет пухом, еще продолжал бы радовать нас своим душевным теплом и по сей день, если бы не подавился рыбьей костью, она не оцарапала ему все горло и что там дальше случилось? Человек ни разу в жизни толком простудой не болел, а тут из-за царапины слег! Вот попомните мое слово — роду Ванмееров суждено сгинуть с этого света. А все почему? Фамильная страсть к свободе и самореализации, когда уж тут детей делать?! - Уна хохотнула, ее глаза заволокла грусть вперемешку с отчаянной радостью.
- И прекрасно! На этой захудалой планете и без нас уже народа много. Помрем и не заметят, хотя у вас двоих неплохие шансы немного наследить в гадостной истории человечества, точнее у тебя Хоуп. Твой отец давно профукал свои шансы, погнался за самым раздутым и красивым мифом о счастливой семье. А нет его - вечного счастья этого! Думаете тогда нужно было бы трястись над десятком заповедей, если бы этот балаган, где есть большая восьмерка и коммунисты звался раем? Чушь! И рай — чушь! А вот, кексы с гашишем, это эффективный способ оспорить мои слова, но и на них у меня не хватает духа.
- Мама, у отца сердце больное было, - с окаменевшим лицом, Альберт попытался вернуть эту женщину к реальности и дать понять, что выбранная ею тема для разговора, это верный путь к бурной ссоре.
- Как может болеть то, чего нет?! - старуха всплеснула руками и с аппетитом доела пирог, игнорируя тот факт, что у остальных присутствующих полностью пропало чувство голова. - Ванмееры, которые отправляются на кладбище раньше семидесяти, все как один умерли от несчастных случаев. Не своей тихой смертью! Это несчастье настолько внедрено в наше семейство, что передается даже тем, кто влился в этот род со стороны.
- Бабушка, остановись..., - Хоуп уже знала, что Уна подводит свою речь к излюбленной теме - «ты променял мать на американку».
- Нет, нет... Дорогая, это чистая правда. Знать это и молчать, я больше не могу. Виола до сих пор была бы жива, если бы Альберт не женился на ней, уйму лет назад, позабыв о долге заботы о родной матери, которая положила свою жизнь к его ногам.
Встретившись взглядом с отцом, Хоуп словно смотрела в зеркало, в котором блестели от еле сдерживаемых слез серо-голубые глаза, а губы были сжаты в тонкую линию, чтобы сдержать слова, способные только разжечь запал бабушки Уны и весь облик был обильно пропитан горьким вкусом трагических воспоминаний и безысходностью.
- Мне пора на работу, - догадавшись схватиться за вовремя звякнувший телефон, Хоуп сорвалась с места и бросилась вон из дому, подхватив сумку у выхода.
Тяжелый вздох облетел гостиную. Две пары глаз какое-то время сверлили входную дверь, Альберт очнулся первым.
- Ну и о чем ты хотела поговорить, мама? Удивлен, что ты продержала Хоуп за столом почти пол часа.
- Ей это полезно, а то скоро совсем забудет где ее дом.
- Не стоило так...про Виолу говорить.
- Завтра же схожу к ней на могилу и извинюсь, - не моргнув глазом парировала женщина, пригубив портвейна.