Я, как стрела, несся по дороге. Закончились фермы, исчезли деревья, и теперь по обе стороны тянулись каменистые гряды. Холодный воздух как нельзя лучше подходил к этим сумрачным скалам. Я поежился от утреннего тумана, взглянув на возвышавшиеся впереди стены из грубо отесанного камня.
Пока решетка крепостных ворот со скрежетом поднималась вверх, я еще раз посмотрел на стальные буквы на табличке: ВОЕННАЯ ШКОЛА ТЮРЕМНОГО ТИПА ДОРСКИ.
Именно здесь были заточены мои сыновья. Как отец я не одобрял подобных методов, но как гражданин - голосовал за них обеими руками. Это должно укрепить дух ребят, на которых все смотрели с подозрением. До того, как они поступили в эту школу, их выгоняли из двухсот четырнадцати учебных заведений. Три школы сгорели при странных обстоятельствах. Одна взорвалась. Правда, я не верю, что попытка массового самоубийства учителей еще одной школы каким-то образом связана с моими сыновьями, как это утверждали злые языки. В любом случае здесь они нашли достойного противника в лице старого полковника Дорски. Когда его выпроводили из армии на пенсию, он открыл это училище и приложил все свое умение, опыт и садизм, чтобы оно функционировало, как следует. Мои ребята нехотя прошли курс, отмучившись положенный срок, и через несколько дней после торжественной церемонии их должны выпустить на поруки. Но это мероприятие надо теперь немного ускорить.
Как всегда, я сдал свое оружие, прошел через рентгеновский контроль и, преодолев несколько стальных автоматических дверей, вышел на плац. По нему бродили ученики, замученные жестокой дисциплиной и режимом. Но на лужайке с железобетонной травой я увидел двух неунывающих мальчишек, которых не могли сломить никакие трудности. Я пронзительно свистнул, и они, побросав свои книжки, радостно бросились ко мне.
После теплых объятий я поднялся с земли, отряхнул с себя пыль и показал им, что старый пес еще может научить кое-чему своих щенков. Смеясь, они потирали ушибленные места. Невысокого роста, как их мама, они были красивы и мускулисты, как быки. Когда они покинут стены школы, отцы, у которых подрастают дочери, должны будут обзавестись дробовиками.
- Что это за приемчик с локтем, па? - спросил Джеймс.
- Потом объясню. Я приехал, чтобы ускорить ваш выпуск, потому что у вашей мамы кое-какие неприятности.
Улыбки слетели с их лиц, и они внимательно выслушали мой рассказ, одобрительно кивая.
- Что ж, - сказал Боливар, - вырубим старого Дорски и смоемся отсюда…
- …чтобы принять соответствующие меры, - закончил за него Джеймс.
Им часто в голову приходили одни и те же мысли.
Мы резво направились к зданию - сто двадцать шагов в минуту. Пройдя по коридору, где к стенам были прикованы скелеты, мы подошли к главной лестнице, по которой непрерывно стекала вода, и оказались возле кабинета директора.
- Сюда нельзя! - Здоровенный натренированный секретарь-телохранитель вскочил на ноги.
Не останавливаясь, мы перешагнули через его рухнувшее тело. Дорски ждал нас с пистолетом в руке.
- Уберите оружие, - сказал я. - Дело не терпит отлагательств. Я хочу, чтобы мои сыновья покинули школу сегодня. Будьте так любезны, выдайте им свидетельства об образовании и справки о том, что они отбыли полный срок.
- Катитесь к черту! Никаких исключений! Вон отсюда! - предложил он.
Усмехнувшись, я посмотрел на пистолет в его руке и решил, что объяснение подействует лучше, чем насилие.
- У нас неприятности. Мою жену, мать этих ребятишек, арестовали сегодня утром.
- Этого следовало ожидать. Ваш образ жизни абсолютно неприемлем для добропорядочных людей. А теперь убирайтесь!
- Слушай ты, тупорылый и скудоумный военный динозавр. Я пришел сюда не за твоими советами. Будь это обычный арест, Анжелина справилась бы с представителями власти, как только открыла им дверь. Полицейские, детективы, офицеры военных патрулей и таможенных служб - никто не устоит перед моей милой Анжелиной в гневе.
- Ну и что? - несколько удивленно спросил Дорски, не опуская пистолета.
- Она ушла с ними по своей воле, чтобы дать мне время. Время, в котором я так нуждаюсь. Я проверил номер их машины. Эти головорезы… - я глубоко вздохнул, - …агенты Межпланетного Департамента Налогов и Сборов.
- Налоговая инспекция! - присвистнул Дорски, и его глаза налились кровью.