— Нет, милорд! — возражаю я. — Если бы вы читали дневники Северуса, вы бы сочли иначе. Он всегда сочувствовал вам и хотел к вам присоединиться! Я думаю, что он так и сделал бы, если бы остался в живых... Так что для вас это очень выгодная сделка. Вы получите не тетради, вы получите их живого автора!
— Как печально, — изрекает Волдеморт. — Печально, что юноша не успел прийти ко мне... Уверяю вас, мисс Эванс, что своим людям я даю достойную защиту. Трагедию, подобную той, я бы не допустил! А ее виновники давно познали бы мою месть...
Он представляет себе месть и улыбается. Почему злодеи постоянно улыбаются? Чтобы страшнее было?
— В таком случае, я поднимаю бокал за вас — и за счастливое завтра. Пусть ваше желание сбудется, и я с радостью приму в этом новом будущем в свои ряды вас обоих. Вас и вашего Северуса!
Я тоже надеюсь на лучшее. Впрочем, какая разница, что я скажу Волдеморту сейчас? Завтра всё, что бы я ни сказала, станет недействительным. Я могу даже пообещать стать Пожирателем смерти. Это настоящее с моими обещаниями завтра исчезнет навсегда!
Поэтому мне незачем открывать Волдеморту, на что я надеюсь. Конечно, ни я, ни Северус никогда не присоединимся к нему. Мы будем вместе — и будем бороться против него. Я сумею отбить Северуса от его веры в Волдеморта, я повлияю на него! Теперь у меня будет для этого вся жизнь.
Руквуд ехидно замечает:
— Позволено будет сказать, мисс, что в желаемом вами времени вы были на грани разрыва с мистером Снейпом. Я не могу заставить вас переменить свои чувства. Вы должны понять, что я не сваха и за примирение влюбленных не отвечаю.
И не надо. Ведь я разобралась в своем отношении к Снейпу — разберусь и тогда! Это сейчас я поняла, что он для меня значит, слишком поздно. А тогда поздно не будет — больше никогда!
Да, в то время мы поссорились... Но теперь помирились. Посмертно. Я поняла, кем он был, как он любил меня — и как он мне дорог. Что я потеряла самое дорогое... Что наши ссоры были глупостью. Что не надо было ссориться, и всё можно было исправить. И жить потом долго и счастливо!
Так мы и будем жить. Если наступит завтра.
Ты об этом еще пожалеешь...
У меня была целая ночь, чтобы принять решение. Чтобы сделать выбор: пойдет безумная Лили Эванс на вторую встречу с Волдемортом или нет.
Я была уже на одной встрече с Волдемортом и вернулась оттуда живая — многим этого бы хватило на всю жизнь. А мне, видно, мало.
Ты об этом еще пожалеешь...
Я ни о чем не стала жалеть. Я пошла спать.
... Какой хороший сон.
Моя детская площадка — моя любимая... В отдалении привычно дымит огромная труба. Качели. Я отдыхаю душой — как хорошо вернуться сюда! Вернуться в детство...
Когда всё было хорошо. И все были живы.
Качели скрипнули.
— Здравствуй, Лили.
Он сидел на качелях и раскачивался.
Он показался мне безумно красивым.
— Присаживайся?
Он показал на сиденье рядом с собой.
Я села.
Нет, он несомненно выглядел намного лучше и здоровее, чем при жизни.
Он улыбнулся мне и стал рассматривать. Я тоже смотрела на него. при жизни он никогда так светло не улыбался...
— Как здорово тебя видеть. Ты стала еще красивее.
— Ты тоже.
Он кивнул.
— Ты не поверишь... я сам сначала не верил. Здесь хорошо. Мне здесь гораздо лучше, чем в жизни.
— Ты не прав, — сказала я. — Ты ничего не знаешь о жизни.
— Я узнал достаточно.
Я потрогала его руку. Теплая, живая... И основательно упитанная. И даже загорелая. Я помню его страшно худым и бледным — теперь он стал отъедаться и отогреваться. Наконец-то.
— Знаешь, почему я пришел? Я знаю, что ты делаешь. Я хочу отговорить тебя.
Я переспросила:
— Ты?!
— Лили, пожалуйста... Я думаю, мне ты не откажешь?
— Ты хочешь меня отговорить?!
— Не связывайся с Волдемортом. Ты не знаешь, что он за человек... Вернее, он даже не человек. Он — воплощение Темной магии, а ты всегда ненавидела Темную магию! И вдруг ты связалась с ним? Не делай того, о чем ты потом пожалеешь. Ты же чувствуешь, что совершаешь ошибку...
— Разве ты не хочешь снова жить?
— Мне здесь лучше, чем при жизни. Мне никогда не было так хорошо, Лили, это правда! Если только из-за меня — не надо ничего менять. Пусть всё останется, как есть. Меня всё устраивает.
— А меня — нет!
— Ты уверена? — он нагнулся ближе ко мне. — Ты хочешь, чтобы я вернулся... Хорошо, я вернусь. К кому? Куда? Кому я там нужен?
Я растерянно пригладила волосы.
— Моим родителям? Или, может, твоим? Или моим учителям? Или директору? Что мне там делать? А здесь я наконец-то начал нормально жить...
— Ты нужен мне, — с трудом сказала я.