А через неделю на моем столе лежали фотографии Ксюши. Бледная, худая, почти прозрачная, она практически не выходила из дома и судя по всему ничего не ела.
Остатки мебели в квартире полетели прочь. Все из-за меня! Моя девочка себя изводила из-за меня! Если бы она только знала правду.
Билет на вечерний рейс. Полная уверенность, что теперь все получится. И безграничное разочарование, когда в аэропорту меня просто не допустили к посадке. Федор! Чертов отец со своими махинациями и разборками! Или Горский, решивший подстраховаться. Не знаю. Вот только покидать границы страны мне было запрещено.
Провал! Очередной! Полнейший! А потом удар под дых. Новая порция фотографий. И на них уже совсем другая Ксюша. Уже не моя девочка.
7. Решение
Тимур
— Знаешь, Тимур, я уже далеко не молод, не так здоров, как хотелось бы, и не так силен, как может показаться со стороны, — дед в очередной раз вывел меня из забытья, выдохнув новую порцию удушливого дыма. — Мне нужен преемник. Мне нужен наследник. И тебе я предлагаю отличное решение. Ты не хочешь продолжать мое дело? Отлично. Его продолжит Шефер. А ты занимайся развитием своего. Но мне нужны гарантии! Понимаешь?
Я понимал. Все. И очень хорошо. Но согласиться не мог. Не сейчас, когда я нашел ее.
— Молчишь? — старик начинал закипать. — Хорошо, Тимур! Даю тебе неделю. И вот, держи.
Дед протянул мне конверт из крафтовой бумаги. Внутри лежал паспорт и авиабилет. Не понимая, что все это значит, я вопросительно посмотрел на старика.
— Билет до Парижа и новый паспорт. Горский напряг многих, чтобы тебя не выпустили, но где он и где я? Лети к ней, — подмигнув, дед улыбнулся мне по-доброму, а потом, прокашлявшись, жестко добавил:
— У тебя неделя.
Я даже не стал спрашивать откуда он все знал, но прежде, чем принять конверт, я обязан был понять мотивы деда.
— С чего такая щедрость? — недоверчиво посмотрел на него, ожидая подвоха.
— Ты, Тимур, очень похож на меня. Ты жесткий, упрямый и не умеешь прощать. Мы с тобой на многое можем закрывать глаза, но только не на предательство. Я хочу, чтобы ты своими глазами увидел, что эта маленькая лживая тварь никогда тебя не любила. А ты ради нее готов разрушить дело всей моей жизни!
— Не смей, — на повышенных тонах отчеканил я.
Дед всегда был для меня всем. Он был моим идеалом. Моим другом. Единственным родным человеком. Я никогда ему не перечил и всегда с уважением относился к его словам. Но сейчас он перегибал!
— Ты забываешься! — осек меня он. Дед докурил сигарету и пальцами, не глядя, пытался выбрать следующую. Он был на грани. Я впервые поднял на него голос. — Я не посмотрю, что ты мой внук, Тимур! Пока ты любуешься ее фотографиями, громишь свой дом и мой бизнес, она живет с другим! Два месяца в одной квартире! Или ты настолько наивный, раз полагаешь, что она все еще ждет тебя?
— Нет, дед! Ты не понимаешь! — я попытался сбавить обороты. Ссора с дедом — это последнее, чего я сейчас хотел. — Этот Амиров, он же человек Горского. Он просто пользуется ситуацией, возможно, обманом или клеветой заставил ее…
— Это ты не понимаешь! — перебил меня старик, сжав и разломав в своем кулаке все оставшиеся сигареты. Затем открыл верхний ящик стола и швырнул на стол какие-то бумаги. — На, почитай! Ты же лингвист вроде! Перевод с французского тебе, я так думаю, не нужен.
Он встал, опираясь на стол, и начал шагать по кабинету из угла в угол, следя за мной исподлобья глазами.
— Что это? — я кинул взгляд на стопку документов, похожих на копии каких-то выписок.
— Читай, Тимур, внимательно читай! — глуховатым голосом ответил дед. — Особенно обрати внимание на графу, где указано отцовство и срок ее беременности.
Что только сказал старик? Беременности? Чьей беременности? О чем он вообще? Онемевшими руками я взял бумаги и попытался разобрать, что там написано, но буквы упрямо скакали перед глазами, не желая складываться в слова. Этого просто не могло быть!
— Читай, Тимур! Вслух читай! — врезался в меня победный голос деда. — Или ты все еще думаешь, что ее обманули? Или заставили?
— Миронова Ксения, 18 лет. Дата приема: 2 декабря, — начал монотонно читать бумаги, совершенно не понимая, как я залез во все это дерьмо. — Диагноз: беременность, срок 7 недель. Отец: Амиров Валерий, группа крови 1…
— Думаю, не стоит напоминать, что из страны твоя ненаглядная Миронова или как там ее, Горская, улетела больше двух месяцев назад.
Я не заметил, как выписки выпали из моих рук и рассыпались под ногами. Я не помнил, как встал и вышел из кабинета деда. Я не знал, как спустился вниз и вышел на улицу. Я не чувствовал, как холод пробирал меня до костей. Я лишь повторял то, что увидел: