— Это тебе Тимур так рассказал? И ты ему поверил?
— Ксюша, я не мог ему не поверить. Он пришел ко мне весь перепачканный кровью с таким отчаянием в глазах, какого я еще ни разу не видел. Передо мной тогда стоял не Тимур Черный, местный мажор и гроза города, а совершенно потерянный человек. И он пришел ко мне не хвастаться своими поступками, а просить. За тебя просить. Все, чего он хотел, это знать, как ты. Поскольку в больнице ему отказали в любой информации, понимаешь?
— Нет, — я мотала головой, судорожно хватая губами воздух. Я не понимала. Ничего не понимала. Сердце стучало невыносимо громко, тело сковало от потрясения и неспособности принять только что услышанное. — Почему ты раньше мне не сказал? Зачем тогда просил не оглядываться там, в аэропорту?
— Я был уверен, что ты знала. Черт, да кто бы мог подумать, что Горский тебя обманет. Да и я хорош, признаю! Это же я Тимуру тогда сказал, что мы улетаем. Уверен был, что если он придет, то ты передумаешь и останешься с ним. Это перед самым вылетом ты мне позвонила и все рассказала про аукцион и ту блондинку. Я же до этого ничего не знал, думал вы просто поссорились, с кем не бывает, — Реми встал с дивана и, схватившись за голову, стал ходить из стороны в сторону. — Ты стояла передо мной вся в синяках и ссадинах, с совершенно убитым взглядом. Разве я мог сделать тебе еще больнее, заставив посмотреть на него? Я хотел, чтобы ты все забыла. Хреновый из меня друг получился. Я ошибся.
Совершенно потерянная и сбитая с толку откровением Реми, я неуклюже встала и подошла к другу.
— Ты самый лучший, Реми! Самый лучший! — я крепко обхватила парня руками и прижалась к его груди. — Мы все ошиблись тогда. Все.
Реми сжал меня в объятиях и от его тепла озноб, сковавший мое тело, стал медленно рассеиваться. В этот момент, я была благодарна Богу, за такого друга, как Реми.
— Получается я обязана ему жизнью. Мы обязаны, — прошептала еле слышно. — Тимур спас меня и нашего малыша. Я должна с ним поговорить, Реми! Иначе нельзя!
— Значит, если ты не можешь ему дозвониться, стоит ненадолго вернуться домой. Когда назначен суд над Черниговским?
— Гена говорил, что в двадцатых числах. Но отец настаивает, чтобы я осталась в Париже до февраля.
— Зачем? — удивился Реми.
— Не знаю, — пожала плечами. Теперь я даже думать боялась о причинах его решения. — Говорит, ему так спокойнее.
— А тебе? — Реми заглянул мне в глаза, пробираясь своим взглядом гораздо глубже — в самую душу.
— У меня созрел план, — оживился Реми. — Я знаю, как вывезти тебя домой ближе новогодним праздникам, минуя Горского. Но твой сегодняшний побег может сбить все карты. Подозрительный и злой Лерой может все испортить. Звони ему прямо сейчас и до двадцатого декабря сиди, как мышка. Он не должен ни о чем догадаться. Ни о чем! Договорились?
— Угу, а можно пока я буду молить Лероя о пощаде, ты приготовишь мне свой фирменный бутерброд? — пора было снижать градус напряжения, повисшего в этой маленькой квартирке.
Реми потрепал меня по голове и, чмокнув, в затылок отправился готовить бесподобный крок-мадам, а я набрала Лероя.
Меня спасло только то, что Лерой все еще спал. То, как он орал на меня в трубку, слышал даже Реми. Да уж, Валера в гневе был страшен и ужасен. Как же хорошо, что в эту минуту он был далеко от меня.
— Миронова я наберу сам, — объяснив суть своего гениального плана, Реми давал мне последние наставления, прежде, чем я села в машину к Лерою, прилетевшему за мной со скоростью света. — Нам понадобится его помощь. Сама же старайся ничем себя не выдавать. Лерой не должен ничего заподозрить. Побудь паинькой пару недель. Я все устрою сам.
9. Встреча
Тимур
Отель. Последний взгляд на ее пустые окна. Аэропорт. Высота. Родной город.
Ощущение, что меня переехал каток. Я раздавлен. Настолько погано и гадко на душе. Полная апатия. Я ничего не крушу и не ломаю на этот раз. Нет. Просто прихожу домой и засыпаю. Вместо снов чернота. Моя верная спутница. Но это лучше, чем снова ее лицо перед глазами. Больше не хочу! Никогда!
— Черный, ты совсем пропал с радаров! Ну, чувак, так не пойдет, — заливает Артур в трубку. Я еще не до конца проснулся. Не понимаю, где я и сколько времени. Но слышу на заднем фоне басы и девичий смех. Артур в клубе. Я обещал быть, но со всем этим дерьмом совершенно забыл.
— Сейчас буду, — отрезаю и отключаюсь.
Холодный душ. Бутылка минералки. Ключи от ауди. Я готов. Я начинаю новую жизнь. Или возвращаюсь к прежней. Неважно. Главное, что без нее.