Она старалась проглотить слезы.
— А вышло, что я потеряла деньги как раз в тот момент, когда освободился большой номер Нуалы Моор, который должна была занять я.
— Нуалы Моор? — быстро произнес Нейл.
— Да, женщины, которую убили на прошлой неделе. — Миссис Арлингтон утерла платком слезы, не в силах больше их сдержать. — Теперь у меня нет жилья, детям ничего не оставила, и может, кому-то из них придется взять меня к себе жить.
Она покачала головой.
— Я это предчувствовала, но, увидев письменное подтверждение покупки акции сегодня утром, чуть не умерла, — плакала она. — О Господи!
Лаура Арлингтон встала и попыталась улыбнуться.
— Вы такой милый молодой человек, ваш отец не перестает нам об этом рассказывать. Значит, вы советуете мне распрощаться со своими акциями?
— К сожалению, — сказал Нейл. — Очень жаль, что так случилось, миссис Арлингтон.
— Что ж, остается только вспомнить о тех, у кого нет полумиллиона долларов, чтобы запросто их «профукать», как выражается мои внук. — У нее расширились глаза. — Не верю, чтобы я такое произнесла! Простите. — Она слабо улыбнулась. — А знаете что? Сказав это, я почувствовала себя лучше. Ваши папа и мама хотели, чтобы я у вас погостила, но мне пора идти. Поблагодарите их за меня.
Когда она ушла, Нейл вернулся в дом. Его родители были в солярии.
— Где Лаура? — быстро спросила мама.
— Я знал, что она не останется у нас, — сказал Роберт Стефенс. — Ей надо осознать все, что с ней случилось.
— Она настоящая леди, — с чувством произнес Нейл. — Готов задушить негодяя Дугласа Хансена. Клянусь, что в понедельник первым делом докопаюсь до каждой его грязной аферы и если смогу собрать на него хоть какой-то компромат для Совета экономической безопасности, то обязательно придавлю его.
— Отлично! — с энтузиазмом воскликнул Роберт Стефенс.
— С каждым днем ты все больше походишь на своего отца, — сухо заметила Долорес Стефенс.
Позже, досматривая игру между «Янки» и «Рэд Фокс», Нейл не мог отделаться от мысли, что упустил что-то в деле Лауры Арлингтон. В версии ошибочного инвестирования была какая-то неувязка. Но какая? Это не давало ему покоя.
52
Детектив Джим Хаггерти знал и любил Грету Шипли всю свою жизнь. С того времени, когда маленьким мальчиком он разносил газеты, Хаггерти не помнил, чтобы она была неприветлива или недобра с ним. Она всегда платила сразу и хорошо давала на чай, когда он заходил воскресным утром.
Она не была похожа на некоторых скупердяев из других домов, которые расплачивались чеками сразу за шесть недель, а сверху накидывали не больше десяти центов. Особенно памятен был один зимний день, когда миссис Шипли настояла, чтобы он зашел в дом и согрелся. И даже высушила на радиаторе его перчатки и вязаную шапочку, пока он пил какао, которое она приготовила специально для него.
Рано утром во время службы в церкви Святой Троицы он был уверен, что большинство присутствующих думали точно так же, как он. Из головы не шла одна мысль: смерть Греты Шипли вызвана страшным убийством ее близкой подруги Нуалы Моор.
«Если во время совершения преступления с кем-то случается сердечный приступ, то преступник может быть осужден за убийство, — думал Хаггерти. — Но как быть, если спустя несколько дней близкий друг умирает во сне?»
Во время мессы по миссис Шипли он удивился, увидев падчерицу Нуалы Моор Мэги Холлоувей, сидящую рядом с Лайамом Пейном. «Лайам никогда не упустит хорошенькую женщину, — подумал Хаггерти. — И один Бог знает, сколько их за многие годы пытались не упустить его». Он был в Ньюпорте одним из самых «желанных» холостяков.
Заметил он в церкви и Эрла Бейтмана. «Вот парень, достаточно образованный, чтобы называться профессором, но явно темная лошадка», — размышлял Хаггерти. Этот его странный музей, при мысли о котором у Хаггерти мороз бежал по коже. Эрлу следовало продолжить семейное дело. Он одного поля ягода со всей своей родней.
Хаггерти ушел пораньше, твердо уверенный, что Мэги Холлоувей успела сблизиться с миссис Шипли настолько, что пришла на ее похороны. Он ухватился за мысль, что если она навещала миссис Шипли в «Латам Мейнор», то могла узнать у нее что-то, объясняющее, почему Нуала Mooр отказалась продать дом Малкому Нортону.