Нейл не ответил, он остановился и внимательно посмотрел ей в лицо встревоженными глазами. Мэги открыла дверь пошире.
– Как говорил мой папа, ты что, язык проглотил? Заходи, ради всего святого.
Он вошел и подождал, пока она закроет дверь, потом прошел в гостиную.
– Ты прекрасно выглядишь, Мэги, – наконец произнес он, когда они остановились, глядя друг на друга.
Она подняла брови.
– Удивлен?
– Нет, конечно нет, но был потрясен, когда узнал, что случилось с твоей мачехой. Я знал, как ты мечтала о встрече с ней.
– Да, мечтала, – согласилась Мэги. – Ну, куда мы едем обедать?
Запинаясь, он спросил, не возражает ли она против обеда у его родителей в честь дня рождения мамы.
– Почему бы нам не сделать это в другой раз? – коротко спросила Мэги. – Не думаю, что твои родители будут рады, если совершенно незнакомый человек вломится на семейное торжество.
– Они ждут тебя, Мэги. Не увиливай, – просил Нейл. – Они могут подумать, что ты отказалась из-за них.
Мэги вздохнула:
– Кажется, я здорово проголодалась.
Пока они ехали в ресторан, беседу поддерживал Нейл, она только кратко отвечала на вопросы. Тем не менее она с удовольствием отметила, что он был особенно внимателен и обаятелен, и ей стоило немалых усилий сохранять отчужденность.
Она решила весь вечер держаться с Нейлом строго, но его родители приняли ее так тепло и так искренно сокрушались по поводу случившегося с Нуалой, что держаться прежнего тона стало невозможно.
– Дорогая моя, вы здесь совершенно никого не знали, – сказала Долорес Стефенс. – Как ужасно прой-ти через такое совершенно одной.
– Вообще-то, одного человека я знала достаточно хорошо, он и пригласил меня на бал, где я повстречала Нуалу. – Мэги взглянула на Нейла. – Ты, наверное, его знаешь, Нейл. Это Лайам Пейн. Он тоже занимается инвестированием. В Бостоне у него своя фирма, и в Нью-Йорке он бывает регулярно.
– Лайам Пейн, – задумался Нейл. – Да, я его немного знаю. Он неплохой специалист в своем деле. Слишком хорош для своих бывших боссов в «Рэндольф и Маршал», если мне не изменяет память. Он сманил у них несколько самых лучших клиентов.
Мэги с удовольствием заметила, как Нейл нахмурился. «Пускай раздумывает, насколько Лайам важен для меня. Он уже достаточно дал мне понять, как я ему безразлична».
Тем не менее за приятным обедом, состоявшим из омаров, шардонэ и прочих вкусностей, она открыла для себя, что совершенно очарована родителями Нейла, и была польщена, что Долорес Стефенс хорошо знакома с ее работами.
– Когда я прочитала в газете о смерти вашей мамы, – говорила миссис Стефенс, – и когда Нейл рассказывал нам о Мэги, я не связывала вас и вашу работу. Но однажды, читая «Вог», я увидела ваше имя под рекламой Армани. Сто лет назад, еще до замужества, я работала в рекламном агентстве но контракту с Живанши. Это еще до того, как Живанши стал знаменитым. Мне довелось присутствовать на всех фотосъемках.
– Значит, вы знаете все о... – начала Мэги и вскоре уже говорила о темпераментных дизайнерах и строптивых манекенщицах, завершив рассказом о своей последней работе перед приездом в Ньюпорт. Женщины сошлись во мнении, что для фотографа нет ничего хуже нервного и нерешительного директора.
Разоткровенничавшись, Мэги сказала о намерении не продавать дом.
– Нe следует торопиться, самое лучшее вообще ничего не делать. Но прожив в доме всего неделю, я поняла, почему Нуала так не хотела с ним расставаться.
По просьбе Нейла она сообщила им о том, что Нуала отказалась переселиться в «Латам Мейнор», несмотря даже на то, что ей предоставили именно тот номер, который она хотела.
– А я поняла, что такие номера долго не пустуют, – завершила свой рассказ Мэги.
– Мы с Нейлом были там сегодня, – сказал Роберт Стефенс. – Он подыскивает место для своих клиентов.
– Похоже, что сегодня у них продается именно тот номер, от которого отказалась твоя мама, – заметил Нейл.
– И тот же самый, что хотела получить Лаура Арлингтон, – добавил отец. – Мне кажется, за эти места идет настоящая борьба.
– Ещe кому-то понадобилось? – быстро спросила Мэги. – Она не передумала?
– Нет. Ее уговорили вложить деньги в какие-то сомнительные акции, и, к сожалению, она все потеря-ла, – сказал Нейл.
Разговор перешел на другие темы с периодическими экскурсами мамы Нейла в историю его детства. Пока Нейл и его отец решали, что можно сделать с неудачным инвестированием миссис Арлингтон, Мэги рассказала Долорес Стефенс, что ее родная мама погибла, когда Мэги была младенцем, и как счастлива была она пять лет, пока они с Нуалой жили вместе.
Наконец, почувствовав, что вот-вот расплачется, она сказала:
– Довольно воспоминаний, хватит вина. Я совсем раскисла.
Нейл отвез Мэги домой, проводил до двери и взял у нее ключи.
– Я только на минуту, – сказал он, открывая дверь. – Только посмотрю кое-что. Где кухня?
– За столовой. – Удивленная, Мэги пошла за ним. Он подошел к двери и проверил замок.
– Если верить газетам, полиция думает, что преступник либо прошел через незапертую дверь, либо твоя мама сама открыла ее знакомому.
– Точно.
– У меня другая версия: этот замок такой плохой, что открыть его мог каждый. – И он продемонстрировал ей, как это делается.
– Я вызвала слесаря, – сказала Мэги. – Думаю, он придет в понедельник.
– Это поздно. Но знаешь, папа у меня на все руки мастер и меня воспитал как своего подмастерье. Я, а может, мы оба заедем завтра и поставим замки на все двери и окна.
«Ни тебе „можно“, ни „пожалуйста“, – подумала Мэги, чувствуя раздражение. – Как у себя дома».
– Я завтра приглашена на обед, – сказала она ему.
– Ну, это же, наверное, не раньше двух. Давай выберем время или, если хочешь, скажи, где будут лежать ключи.
– Нет. Я буду дома.
Нейл взял один из стульев и подставил его под дверь.
– По крайней мере, если что, будет много шума, – сказал он. Потом, оглядев комнату, повернулся к ней. – Мэги, не хочу тебя пугать, но все говорит о том, что убийца что-то здесь искал, и никто не знает, что именно и нашел ли он это.
– Если предположить, что это был «он», – сказала Мэги. – Но ты совершенно прав. Именно так думает полиция.
– Мне не нравится, что ты здесь одна, – сказал Нейл, когда они шли к входной двери.
– Честное слово, Нейл, мне не страшно. Я так долго заботилась о себе сама. Привыкла.
– Даже если бы ты боялась, то никогда бы в этом не призналась, верно?
Мэги всмотрелась в его печальное, вопрошающее лицо.
– Верно, – просто ответила она.
Он вздохнул, повернулся и открыл дверь.
– Спасибо за чудный вечер, Мэги. До завтра.
Позднее, укладываясь спать, Мэги поняла, что не почувствовала радости от того, что поиздевалась над Ней-лом. Было совершенно очевидно, что ей это удалось. «Око за око, зуб за зуб», – сказала она себе, но месть не радовала. Она не любила игру взаимоотношений.
Мэги засыпала, и ее последние мысли были разрозненны, непоследовательны, совершенно подсознательны.
Нуала подала заявление на место в «Латам Мейнор», потом умерла сразу после отказа от этого места.
Знакомая Стефенсов Лаура Арлингтон тоже подала заявление на то же место и потеряла все свои деньги.
Этот номер в «Латам Мейнор» приносит несчастье Если так, то почему?
55
По настоянию своей жены доктор Вильям Лейн начал посещать воскресные обеды в «Латам Мейнор».
Одиль считала, что их пансионат представляет собой нечто вроде семьи, и гости, приглашенные к обеду со стороны, являются потенциальными клиентами, которые с его помощью должны составить самое благопрн ятное впечатление о «Латам Мейнор»
– Не обязательно часами находиться с ними, дорогой, – щебетала она. – Но ты такой обходительный, и если люди видят, что их матери и тетушки или еще кто-то находятся в хороших руках, вот тогда и наступает момент, когда им самим захочется переселиться к нам.