Наконец, что мне больше всего нравится в этой переписке — сомнения и непонимание. Хотя вы делаете всё возможное, чтобы преодолеть разногласия, вы всё равно боретесь с бинарностью «мальчик»/«девочка» — когда привносите квир в это поле, или становитесь квирами, или выходите за пределы квира. Вы в одиночку боретесь с воплощением, выставлением себя напоказ, близостью и приватностью с амбициями, с развенчанием иллюзий. Вы боретесь с жаждой познания и отсутствием этой жажды, с желанием разрушать и глубоко засевшими предрассудками (принятыми, неприняты ми или одновременно и то, и другое). И как много нам (мальчикам, девочкам, не-мальчикам, не-девочкам, мальчикам-девочкам, де-мальчикам, де-девочкам, равно как и всем остальным, еще нужно получить, осознать. Кэти пишет: «Именно против этого выступает Бланшо — он говорит, что имманентность, как и вера, есть основа тоталитаризма. Какого хрена мужчина желает стать «бессмертным королем» (ложный знак, маскирующий убийство короля, основа общества по Батаю)? Вот этого я не понимаю». Вместе с мыслью Кэти мы можем погрузиться в (разрозненные и ироничные?) противоречия власти и иерархии, описанные в работе Фуко «Правило имманентности»: «Не следует считать, что существует некая область сексуальности, которая по праву состоит в ведении научного познания — незаинтересованного и свободного, — но в отношении которой затем требования власти, экономические или идеологические, привели в действие механизмы запрета».
Это называется «корреспонденцией», а я использовал понятие обмена. Но здесь есть настоящая бодлеровская корреспонденция, в тех чувственных координатах, где сейчас (после публикации) находится активное, но тотально курируемое пространство: произведение искусства. Однако, приближаясь к концу взаимодействия, как его называют сами участники, мы вновь возвращаемся к неопределенным аномалиям, как в самом начале: к краткому физическому взаимодействию, которое стимулировало дальнейший обмен. Кэти и Кен (это ты, Кен: или Кен, каким он, или ты, был тогда) говорят по телефону, и у нас нет записи этого диалога (доступны ли нам все слова, которые были ими написаны за время этой корреспонденции?). Кен говорит: «По телефону было странно, потому что мы никогда так не делали, но здорово было снова услышать твой голос». Снова. И тут есть связь: натуралистичная внутренняя связь слов, голоса, тел воплощенности в разных пространствах. В конечном счете Кен хочет «еще интимности, а в потенциале *возможности* секса» Мне кажется, это во многом — описание процесса чтения
Всего наилучшего,
ДК
Об авторах
Кэти Акер (1947–1997) — писательница, автор романов, рассказов и эссе, художница перформанса. Среди книг, переведенных на русский и изданных Kolonna Publications: «Киска — король пиратов» (2004), «Большие надежды» (2005), сборники «Похоть» (2005) и «Эвридика в подземном царстве» (2006). Родилась и выросла в Верхнем Ист-Сайде в Нью-Йорке. Скончалась от рака груди в 1997 году в мексиканском городе Тихуане.
Маккензи Уорк — писательница и исследовательница, известная своими работами в области медиа- и критической теории. Среди самых известных работ: A Hacker Manifesto (Harvard University Press, 2004) и Gamer Theory (Harvard University Press, 2007). Среди последних книг‑Capital Is Dead: Is This Something Worse? (Verso, 2019) и Reverse Cowgirl (Semiotext(e), 2020). Уорк — трансгендерная женщина, на момент встречи с Акер и издания этой книги идентифицировавшая себя как квир-мужчину. Живет в Нью-Йорке, где преподает в The New School.