Видимо разглядев на моем лице отсутствие насмешки, девушка созналась.
- Я выдала себя за свою несуществующую сестру. Но что мне оставалось делать? Прислугу по такого деликатному поводу не пошлешь в вашу контору, а мазать свое лицо белилами, чтобы выглядеть той Сесиль, которую захотел присвоить шевалье Вальенский... Увольте.
- Я жду вас в воскресенье после обеда. Вы можете не портить свое лицо краской, если вам так удобно или вы смущаетесь, можете прийти с вуалью, я смогу найти этому объяснение. Но, как вы помните, нас ждет знакомство с моей матушкой.
Девушка сверкнула глазами и кивнула в ответ.
- Ваши расписки, как мы и договаривались, возвращаю вам все. Если не сможете по какой-либо причине прийти на послеобеденный чай к моей матушке, предупредите заранее, пожалуйста. Будьте благоразумны, и постарайтесь удержать своего отца от игры подальше, следующий его соперник может быть не столь плохим игроком.
Когда дверь за девушкой, вновь опустившей на лицо вуаль, закрылась, я тяжело вздохнул. Очевидно, у семьи Сесиль все не так радужно в финансовом плане, иначе она могла бы позволить себе услуги мага-косметолога. И свела бы это пятно, раз оно ее так ужасает. На мой взгляд, оно придавало ей немного индивидуальности, подчеркивая ровный цвет кожи, голубизну глаз и шелковый блеск волос.
Кажется, она действительно запала мне в душу. Тогда сидеть на чаепитии у матушки будет намного труднее, чем я представлял себе это ранее.
От мыслей о юной красавице меня отвлекла работа. Решать проблемы других людей иногда бывает не только приятно, но и утомительно. Ближе к концу рабочего дня зашел тот самый капитан, который ведет наше дело о ворах. Ничего нового о заказчиках выяснить не удалось, хотя воров поймали. Они сидят в камерах, и молчат, словно немые. Так как у меня ничего не пропало, то применять в допросе пытки было нецелесообразно.
Простившись с капитаном и уверившись, что наглеца могу найти только я сам, я отпустил всех своих сотрудников и отправился домой.
Матушка ждала меня чуть ли не на крыльце. В иное время я бы обрадовался, но не сейчас, когда она заламывала руки и вздрагивала, то и дело оглядываясь.
- Милый мой мальчик, это зеркало... Мне кажется, оно проклято. В моей комнате начали слышаться какие-то отзвуки голосов, шорохи. И еще эти сквозняки. Нет, раньше тоже были сквозняки, но не при плотно закрытых дверях. Мне неловко, но не мог бы ты приказать убрать это зеркало из моей комнаты?
Если бы не ее чахоточно горящие щеки, и не нездоровый блеск в глазах, то в рассказанное я бы не поверил. А так, чтобы успокоить матушку, сказал:
- Тогда пусть перенесут зеркало ко мне в комнату. Матушка, не волнуйся, я найду способ доказать, что это зеркало совершенно безвредно. И если так, тогда его перенесут хоть в танцевальный зал, где как раз можно украсить им одну из стен. Разумеется, если ты будешь его по-прежнему опасаться.
Отужинав, я велел слугам перенести зеркало ко мне в комнату. Слуги спотыкались несколько раз, пока его несли, но ни разу его не уронили, хотя Джейсон ударился ногой о раму, и чуть не сорвал занавесь, которой было накрыто зеркало, видимо, по просьбе матушки. Изредка по занавеси словно проходила рябь - легкий сквозняк из открытого окна колыхал занавеску.
В итоге перенос зеркала завершился достаточно быстро - его уже не нужно было носить по лестнице, как утром.
К черту суеверия - я стянул занавесь с зеркала и всмотрелся в его глубину. Мое отражение немного отличалось от привычного, видимого мной ранее в полированных пластинах. Отражение было четким, словно бы даже живым. Словно не я являлся оригиналом, а всего лишь был жалкой копией того, в зеркале.
С невнятным предчувствием я лег спать. Заснул не сразу, хоть и считал все эти суеверия глупостями. Да, в мире есть магия, есть проклятия. Но настолько новая вещь не может нести в себе что-то по-настоящему серьезное. Максимум, который она может причинить - испортить настроение, что она мне уже и продемонстрировала. Но это точно не смертельно.
С такими мыслями я смежил веки и воскресил в своей памяти книгу, прочтенную мной в воскресенье. Ничего более скучного я в жизни не читал. Незамысловатый сюжет позволил мне заснуть.
Всю ночь я словно бы разговаривал со своим отражением. Оно мне жаловалось, что ему скучно в зеркале сидеть и ждать, когда я решусь появиться, чтобы отразить меня. Что-то говорил, насчет того, что пока оно меня не отражает, не существует совсем. Как бы висит в бесконечности, пока ниточки, привязывающие его ко мне, не напрягутся и не притянут его в очередной раз, чтобы показать мне в любой глянцевой поверхности.
Я ворочался, о чем узнал по скатанному в ногах одеялу, но так и не проснулся вплоть до утра, пока обеспокоенный слуга не пришел будить меня, чтобы я окончательно не опоздал на работу.
На работе я был самым несчастным и не выспавшимся человеком, хотя и всю ночь крепко спал.
День прошел словно бы мимо меня. Очередная ночь оставила после себя ощущение липких кошмаров, затягивающих в свою паутину. Словно бы я поменялся местами со своим отражением, и теперь я его ждал, тщетно пытаясь показать из зазеркалья, что именно я - настоящий. Увы, зеркало заставляло меня вести себя прилично, я не мог сделать ни одного жеста, ни одной гримасы, которая не была бы воспроизведена моим отражением. К слову, гримасничать оно не стремилось, сказав по секрету, что устало от чужих выражений лица.
Утром меня опять разбудили с большим трудом.
Весь день опять выпал из моей памяти. Я напоминал, должно быть, заводную игрушку, механически выполняющую свои действия. Мои сотрудники начали это замечать и интересовались моим самочувствием.