Эх, бедная Жар-птица, она ведь даже не подозревала, что через несколько минут жизнь ее безвременно оборвется. Об этом не могли знать ни она сама, ни Настя, ни поджидавший ее внизу Саня. Первым то, что с ней что-то случилось, заподозрил Саня, который, заждавшись обещавшую вот-вот быть Жанку, набрал ее номер телефона, а после того, как она не ответила, поднялся наверх к Настиной квартире.
— Где Жанна? — спросил Саня через закрытую дверь, когда Прокофьева подошла к глазку и спросила, кто там. — Мы только что с ней созванивались.
— Ее здесь нет. Ушла минут десять назад, — ответила с недоумением Настя, открыв парню дверь. — Может, с ней что-то случилось?
— Я от подъезда никуда не отходил. Она точно не выходила. Если у тебя ее нет, надо осмотреть чердак и подвал. Если она здесь никого больше не знала… то ей просто некуда было еще деться, — Саня повернулся к дверке лифта.
— Подожди, — попросила Настя. — Я с тобой. Только ключи от квартиры возьму.
Чердак оказался запертым. Было видно, что висевший на чердачных дверях замок лет сто никто не снимал. Они спустились вниз. И, действительно, возле выкрашенной в зеленый цвет двери, ведущей в подвал, Настя заметила выпавшую, видно, из Жанкиной сумки пудреницу в форме большого блестящего сердца.
Спустившись вместе с Саней в подвал, Прокофьева увидела лежавшую у стены с перерезанным горлом Жар-птицу. Платье на ней было задрано до неприличия. Видно было, что она отбивалась. С широко расставленных ног молодой женщины свисали ошметки дорогих колготок. В голове у Насти проскочило:
«На ее месте должна была быть я. Этот мужик, который меня чуть вчера не пришиб. Это, наверное, он меня с Жанкой перепутал. Но как он меня так быстро разыскал?»
— Ну все, мне тут делать больше нечего. Вызывай милицию. Обо мне ни «гу-гу», поняла? Скажешь, убью, — вырвал Настю из оцепенения Саня Лысый.
— Подожди, не уходи, — пробормотала Настя, быстро поправляя платье на трупе Жар-птицы. — Подожди. Пожалуйста. Вчера я сдуру сфотографировала одного козла на улице, так он меня за это чуть не пришиб. Может быть, он не хотел, чтобы его фото кто-то увидел. Вчера я убежала. А сегодня он, похоже, вместо меня Жанку зарезал. Поднимемся ко мне. Там я тебе его покажу.
— Слушай, подруга, это твои проблемы, ты и разбирайся. Мое дело — сторона, — отпарировал Саня.
Но от Насти не так легко было отделаться.
— Послушай, — вцепилась она в его рукав. — Она же была моей подругой и твоей, я знаю, — тоже. Хотя бы в память о ней помоги мне.
— Ладно, — сдался Лысый, получивший свою кличку из-за отсутствия волос на голове. — Идем. Одна нога тут, другая — там.
В комнате Настя снова открыла ноутбук и просмотрела те фотографии, которые она сделала перед тем, как получила удар по голове. Из них одна была более-менее сносной. Она вывела ее на принтер и распечатала.
— Вот. Посмотри. Ты его знаешь? — показала она фотокарточку Сане Лысому.
Тот внимательно присмотрелся:
— Нет, в первый раз вижу. Но, так и быть, в память о Жар-птице поспрашиваю у братков.
— Хорошо. Вот мой телефон, домашний. — Настя вырвала листок из блокнота и записала свой номер. — Или дай мне свой.
— Не надо, если я что-то узнаю, сам тебя найду, — ответил Саня.
Он взял фотографию, положил ее в карман и направился к двери.
— Все, пока. Про меня — молчок. Поняла? А то кирдык, получишь, как Жар-птица, ножом по глотке. Когда я уеду, можешь звонить в милицию. Пока.
— Ладно. Спасибо, — растерянно сказала Прокофьева. — Я на тебя надеюсь и жду информацию.
— Спасибо потом скажешь. Бывай.
Саня закрыл за собой дверь, а Настя набрала номер «02»:
— Алло, милиция? Димитрова, 5. Убийство. Мой телефон? Диктую… Прокофьева… Да, пятый этаж. Я не уйду.
Через несколько минут приехала милицейская машина. И снова Насте довелось встретиться с майором Якименко, который сам был этим несказанно удивлен:
— Надо же, Анастасия Григорьевна, вы? Да-а-а, не ожидал я вас встретить так скоро и при таких обстоятельствах. И кем же вам, позвольте полюбопытствовать, приходилась убитая?
— Она была моей знакомой. Зашла ко мне в гости вчера. И переночевала, а утром ушла.
Дальше Насте пришлось врать, чтобы скрыть присутствие в этой истории напарника Жар-птицы, которому она обещала о нем молчать.
— Я смотрела в окно, чтобы помахать ей на прощание рукой. Но ее долго не было. Тогда я пошла посмотреть, что стряслось. Подумала — может, она просто застряла в лифте.
«Ух, ну и лихо же я вру», — подумала она о себе.