«Надо же, — покачала Настя головой. — Человек за дверью словно знает, что у меня нет на руках мобильного. Или надеется, что я не проснусь. Иначе не вел бы себя так нагло среди ночи… А может это банальный грабитель? И вчерашнее происшествие не имеет к нему никакого отношения? Нет, — скривила она рот. — Хватит обманывать себя. Сейчас тебя зарежут, задушат или пристрелят из пистолета с глушителем, а ты все талдычишь «а может»… Заказывай себе билет в одну сторону на тот свет. Разуй глаза, Прокофьева. Просто так ничего не бывает. Почему не рассказала все следователю, дура набитая. Да делай же хоть что-нибудь, если хочешь жить».
Действовать нужно было быстро. Она так же на цыпочках побежала в кухню, порылась в потемках в ящиках стола и вооружилась топориком для отбивания мяса и широким кухонным ножом. Все так же тихонько подошла к двери, прислушалась. Тот, кто находился под дверью, не заставил себя долго ждать. Дверь тихо отворилась, негромко щелкнув замком. Но дверь еще была закрыта на цепочку.
«Рубануть по пальцу, который сейчас пролезет, чтобы снять цепочку», — подумала Прокофьева.
В дверной щели и точно показался длинный и толстый палец, но Настино тело словно оцепенело и оказалось не в состоянии сдвинуться с места.
«Заячий синдром, — мелькнуло у Насти в голове, — сердце бьется как у зайца. Еще выскочит, не дай Бог, что я тогда буду делать. О Господи, Боже мой, сейчас войдет. И заорать не могу — от страха голос отнялся».
Цепочка негромко звякнула, и Настя попыталась со всего размаху врезать топориком по голове ворвавшемуся взломщику, но ее рука оказалась перехваченной.
— Ах ты, курва, — послышался грубый голос. — Ну ты у меня сейчас получишь.
Детина с треском заломил Насте руку, в которой она держала топорик, и тот с шумом грохнулся на пол в прихожей. Ножом, который девушка держала в левой руке, она попыталась пырнуть нежданного ночного визитера в живот, но сама получила такой удар под дых, что согнулась от боли. Нож вывалился из ослабевшей руки.
— Скотина, — только и смогла прошипеть журналистка.
— А за скотину отдельное спасибо, — услышала она в ответ и, получив еще один удар ногой ниже пояса, рухнула на пол.
— Что, сука, брыкаться вздумала? Ты у меня сейчас получишь и скотину, и две скотины. — Здоровенный амбал с огромными плечами надвигался на Настю как жуткое чудовище из фильма ужасов, а та торопливо отползала, опираясь локтями и отталкиваясь ногами от пола.
Здоровяк настиг Настю и наступил на кисть ее левой руки тяжеленной ступней ноги, обутой в нечто вроде кирзового сапога.
— Не уползешь. Сдохнешь здесь. Видишь это? — поднес он Насте к носу дуло пистолета с глушителем. — На, понюхай, тварь… Где фотоаппарат?
Настя промолчала. Давление на руку заметно усилилось.
— М-м-м, — простонала девушка.
— Сейчас морду изуродую, если не скажешь, — снова надавил на руку преступник.
Остаться без лица Прокофьевой очень не хотелось, поэтому пришлось заговорить.
— Там, в комнате, — прохрипела она, скрежеща зубами от боли. — Не дави так, скот.
Скот сграбастал ее за шиворот пижамы и, не поднимая с пола, потащил в спальню. Нащупав на стене выключатель, он зажег свет.
— Где? Показывай.
— На полке лежит.
— Где? — вновь спросил он.
— Да вон же. Глаза разуй, скот, — злобно ответила Настя. Она уже не боялась. Ощущение страха за свою жизнь отхлынуло вместе с первой болью. Теперь журналистка прямо-таки рвалась в бой.
Пока громила проверял наличие нужных ему кадров в фотоаппарате, она успела встать и поднять за ножку стул, чтобы швырнуть его в негодяя. Но, не успев замахнуться, вновь оказалась лежащей на полу.
— А сейчас давай-ка развлечемся, сучка поганая, — лениво процедило мерзкое животное.
— Размечтался, гадина. А еще чего-нибудь не хочешь? — прошипела она.
Преступник поднял ее, схватив под руку, и швырнул на диван.
— Ты еще вякать будешь мне тут, сука драная. Ложись и ноги раздвигай.
Чудовище не торопясь принялось расстегивать ремень, затем ширинку. Но пока скот готовился к изнасилованию, рука Прокофьевой, резко отъехавшей к спинке дивана, нащупала на полу оставшуюся со вчерашнего дня пустую бутылку из-под текилы, которую она поленилась отнести на кухню, чтобы выбросить в мусорку.
Настя схватила бутылку за горлышко, и как раз в тот момент, когда амбал придвинулся ближе, чтобы навалиться на нее всем грузом своего тела, разбила ее о батарею и сунула оставшуюся в руках острозубую «розетку» насильнику в область паха. Ночную тишину разорвал пронзительный истошный вопль.