тот чертов Афган, а времени мало, надо поспешать и как-то закончить писанину, зачет все
же. Где там эти капитан Торрес с парикмахером?.. Гольдин снова встряхнулся, отгоняя
наваждение- вот же как некстати лезет в душу тот чертов Афган, а времени мало, надо
поспешать и как-то закончить писанину, зачет все же. Где там эти капитан Торрес с
парикмахером?
Капитан Торрес- инициативный, опытный и, конечно ,
сме лый офицер. Он не боится со своим отрядом забираться глубоко в лес, чтобы выполнить
задание и уничтожить отряды революционеров. А в лесу всякое бывает, партизаны- не
детишки с деревянными ружьями. Слово уничтожить, конечно же, звучит неприятно, но
уничтожение врага есть главная и единственная задача ЛЮБОГО солдата, заметим, что
капитан Торрес служит законному парвительству, а революционеры с точки зрения
закона-преступники. Что же касается благородных методов ведения войны, то они канули
в историю вместе с саблями, лошадьми и полковниками-поэтами типа Дениса Давыдова, Пулемет и скорострельные пушки непригодны для благородных дуэлей, не говоря уже о
летчиках и ракетчиках, которые вообще стреляют no квадратам на карте. Особенно это
касается парти-занских войн: по самой своей природе партизаны не выходят в чисто поле и
не поспылают вызова врагу типа "Иду на вы". Они. нападают только "из-за угла", преимущественно на одиночных солдат или тыловые части, безжалостно грабя и убивая.
Какое уж там благородство!
I
И снова строчки поплыли перед глазами, смешались в голове, память упрямо загоняла
Гольдина назад, в Афган…
... В бункере у командира бригады, куда вошел с докладом капитан Королев, сидели
начштаба и начальник Особого отдела. Секретаршу комбриг выгнал, разговор был явно не
для протокола.
- Садись, Королев! Садись и рассказывай, как вы на "духов" напоролись. Откуда они
взялись? От нас информация уйти не могла, иначе бы тебя разъебенили еще в первом
кишлаке!
- Я думаю, товарищ полковник, еще на подходе к первому кишлаку кто-то нас засек и
ускакал предупредить Джиду.
- Не разбудив своих? Нет, Королев, не проходит. От кишлака три дороги и в разных
направлениях- откуда тот мог знать, куда вы пойдете? Кого-то в первом кишлаке вы "плохо
убили", а, комбат? Кто-то ожил, увидел, куда вы двинулись, на коне обогнал вас и
предупредил! Я же тебе приказывал, ѐть твою дурака мать, в первом кишлаке ни одной
живой курицы не оставлять! Бля, как чуял!.. Ладно, кого ты там не добил, особист выяснит.
Наказывать тебя я не буду: война есть война. Но про орден забудь! И об Академии пока не
мечтай! Научишься воевать без потерь- пошлю. Идти в Академию надо по трупам врагов, а
не по своим- запомнил, долбак?! Всѐ, иди, глаза б мои тебя не видели! Завтра всей роте
выходной.
- Минутку! - приподнялся начштаба. - Завтра к 17 ноль-ноль твой начштаба должен
принести мне отработанные карты боевых действий и боевые распоряжения. А зам по
тылу-расчет обеспечения материальным имуществом, расходы вещевого имущества, продовольствия, медикаментов и цифры потерь, санитарных и безвозвратных!
Королев вышел из бункера и присел на скамейку под зонтиком в курилке. Сидел он долго, почти не шевелясь, глядя в одну точку, а там все росла и росла горка окурков. К нему никто
не походил, видели: человек не в себе, можно невзначай и схлопотать, Королев на руку
скор.
Внезапно комбат поднял голову, словно что-то вдруг увидел и понял-глаза сузились, задергалось левое веко. Он решительно встал и зашагал в медпункт.
Большая палатка медпункта перегорожена простынями на несколько маленьких
"палат". В одной из них, предназначенной для гнойных перевязок, за крохотным столиком
сидел мрачный Гольдин. Опустошенная на треть поллитровая бутылка спирта, краюха
хлеба, соль, луковица, вскрытая банка тушенки-доктор пил в одиночку и уже был довольно
нагружен.
- А, комбат! Заходи, Валера, помянем ребят!
- Ты, я вижу, уже неплохо помянул, им и на том свете икаться будет! Ладно...
Слушай, док, я вот думал, думал - как же это мы нарвались, а? И, как в сказке: думал-
думал и придумал! А ведь это ты не добил бачу в самой первой комнате, а? Больше некому.