Выбрать главу

него там только мать и была.И он у нее один, никого родных, близких больше нет. Вот ей, маме его, ты и расскажешь, как Саша погиб, как у тебя рука не поднялась, какой у тебя

пальчик не согнулся, и как за свое право оставаться человеком ты ее сына под пули

подставил. Ну, а вернешься, решим, как с тобой дальше быть!

...- Мистер Гольдин! Мистер Гольдин! Вам плохо? Может быть, отложить экзамен?

Гольдин поднял голову, несколько секунд ошалело смотрел на миссис Шухат, наконец

сообразил, где он, и виновато улыбнулся.

В классе уже никого не было, оставались только они вдвоем, все уже сдали свои

сочинения и ушли.

- Нет, нет!-поспешно сказал он.- Со мной все в порядке, просто на работе немного

устал! Прошу прощения, но если мож-но- еще пять минут, и я закончу!

- 0'кеу," кивнула она и взглянула на часы. - Пять минут. Он решительно подвинул к

себе недописанный лист.

Капитан Торрес-хороший офицер, независимо от того, нравится он нам или мы eso ненавидим. Он жесток, да, но он имеет право на эту жестокость. Жестоки сами законы

войны: пожалел врага- убил друга! Попади сам Торрес в руки революционеров, вряд ли он мог

рассчитывать даже на легкую смерть. Не надо рассказывать сказки про честных и добрых

революционеров. Уж мы-то в России хорошо узнали, что значит "революционная

справедливость" и чем пахнет революционный гуманизм.

- Время, мистер Гольдин! - протянула руку учительница. Гольдин, так ни разу и не

проверив, отдал написанное, попросил прошения за задержку и вышел. За дверью

остановился, похлопал себя по карманам, нащупал сигареты.

- Боже, какую ахинею я там насочинял! - вдруг ожгла мысль. - Какое такое право на

жестокость? Кто его может дать? Война? Когда начинается война, все права заканчиваются, кроме права убить врага раньше, чем он убил тебя! Война - это сумасшедший математик. Вот

составил уравнение: 1 чужой=14 своим и поставил жирный вопросительный знак - де, равенство это или неравенство? И я уже 2O лет безуспешно бьюсь над этой задачей.

Потому что у задач, заданных войной , не всегда бывают приемлемые решения.

Гольдин было рванулся попросить еще хотя бы минутки две, чтобы закончить, но удержался, махнул рукой и вышел на улицу. ...

Вечером миссис Шухат рассказывала мужу:

- Знаешь, у меня есть такой ученик Яков Гольдин. Так он сегодня написал такое

сочинение, такое сочинение, что можно удавиться! Если б его написал какой-нибудь босяк, я бы еще могла понять! Но интеллигентный еврей, врач! Я всегда его считала таким

милым человеком! А он назвал сочинение "Право на жестокость"! И так логично все

обосновал! Это сверх моего понимания, я просто теряюсь!

- Понимаешь, Соня, они вообще странные, эти русские евреи!Впрочем, чего можно

ждать от человека, который в самый святой для всех евреев день Иом-Кипур пьет водку, заедая ее жареной свининой, купленной в арабском магазине! Я когда-то читал, что у них в

пятидесятые годы был большой судебный процесс, судили врачей-убийц! Так они почти все

были евреи!

- Что ты говоришь?-ахнула миссис Шухат. - Так, может, и этот?