– Крамарь, кто такие русы?
– Первые сведения о народе «рус» или «рос» относятся к шестому веку нашей эры. Племя русь жило в Среднем Приднепровье.
– Огнев, из какого памятника древности взята в учебнике цитата, давшая название седьмому параграфу?
– «Повесть временны́х лет».
– Огнев, отвечай как следует.
– Цитата, давшая название седьмому параграфу, взята из «Повести временных лет».
– Что это за повесть… Федоров?
Встал Вова.
– Это было выдающееся для средневековой Европы историческое произведение.
– Историческое произведение, – пропела Вера Ивановна, заглядывая в журнал. – Богатов!
Агей увидел, как Света Чудик просияла ему глазами.
– Кто был первым русским летописцем?
– Я думаю, что так вопрос нельзя поставить.
– Не умничайте, Богатов. Отвечайте по существу.
– Первой дошедшей до нас летописью является «Повесть временных лет», но наверняка были и другие летописи. Как знать, может, чудо еще впереди. Может быть, сыщется и донесторовская летопись.
– Учитесь, Богатов, точно отвечать на вопросы. Я вас прошу назвать имя первого летописца.
Агей сдвинул брови.
– Первого не знаю. Монах Нестор факты для своей повести брал из других, более ранних летописных сводов.
– Достаточно, Богатов! – Историчка села и стала переносить оценки из тетради в журнал. – Итак, начало опроса дало нам следующие результаты: Крамарь – «пять», Огнев – «четыре», Федоров – «пять», Богатов – «три».
– «Три»?! – вскричала Света Чудик.
– Что вас так удивило?
– Несправедливость!
– Это нечто новое.
– Почему Федорову «пять», а Богатову – «три»?
– Я уже тридцать лет изо дня в день ставлю оценки, деточка, и, смею думать, научилась отличать пятерочный ответ от посредственного.
– Мы вчера готовились вместе. Богатов прочитал главу из истории Соловьёва. Вот такой томище! Читал «Памятники…», Чивилихина, византийцев.
– У нас не академия. – Вера Ивановна сначала нахмурилась, но потом раздумала и улыбнулась. – Не академия. У нас школа. Седьмой класс. Нам бы учебник осилить. Особенно такому классу, как «В». Годунов!
Годунов встал.
– Учили?
– Нет, – сказал Годунов.
– Вот так-то, Света Чудик. «Единица», Годунов.
– А вам словно бы в радость?
– Кто сказал?
Встали и Курочка, и Рябов. Вера Ивановна показала им на дверь. Они вышли.
– Несправедливо! – снова вдруг крикнула Света Чудик и расплакалась.
Вера Ивановна побледнела: она не любила громких неприятностей.
Математика и литература
Вячеслав Николаевич тоже опрашивал. Поставил троечку Годунову, а Мишину – четверку.
– Если бы не твои постоянные соревнования, мог бы иметь полновесные пять баллов, – говорил Мишину, а смотрел на Агея. – Богатов, идите к доске. Запишите. Вычислить, не решая квадратного уравнения
где x1, х2 – корни уравнения: x2 – 5x + 3 = 0.
– Вячеслав Николаевич! – возмутилась Света Чудик.
Она хотела сказать, что этого не проходили, но учитель приложил палец к губам.
Агей, быстро пощелкивая мелом, расправлялся с заданием.
– Теорема Виета…
Hy а дальше делать нечего. Только цифры подставить.
Так, – сказал Вячеслав Николаевич, глянув на доску, – с программой седьмого класса все ясно. Богатов, а решите-ка вот это! Первая слева цифра шестизначного числа – единица. Если сию цифру переставить на последнее место, то получится число в три раза больше первоначального. Найдите первоначальное число.
Агей записал:
– С ответом сходится. Тогда еще одно, последнее задание.
Вячеслав Николаевич взял у Богатова мел и записал:
– Это запись интеграла. Что такое интеграл? Объяснять долго, но данный интеграл численно равен площади фигуры, ограниченной функцией у = х2 на промежутке от нуля до двух.
Агей, не отрывая глаз от доски, забрал у учителя мел и, улыбаясь, написал ответ: 8.
– График начертить?
– А ты видишь этот график?
– Вижу. Одна фигура накладывается на другую. Получается прямоугольник.
– Верно. А главное – быстро и красиво! У математики своя красота. Жаль, что не всем дано это видеть. Спасибо, Богатов, садитесь.
Агей сел, а Вячеслав Николаевич стоял перед доской, как перед картиной.
– А какая отметка? – спросила Света Чудик.
– Отметка? – Вячеслав Николаевич не понял. – Ах, отметка!.. В отметке ли дело?
– В отметке! – Света встала, глаза у нее сверкали гневом. – Богатову «трояк» по истории влепили. Ни за что!