Но то ли звезды сошли над этим мачо-меном, то ли Катя-таки сдалась, они начали встречаться. Пока этот тип не решил поделится информацией с нашим шефом, при этом гад упомянул, что у Кати есть ребенок, и ей нужно больше выходных.
Факт ребенка, как понятно, был скрыт от шефа, поэтому он пришел в феерическое состояние гнева, и все получили по первое не балуй. А Катя была уволена без отработки и рекомендаций. Ели дождавшись сменщика, я, захватив Катю, направилась на учебу. По дороге забросила ее домой, велев не реветь и не паниковать, ведь может своим видом перепугать родителей и сына, а сама, притопив на своем малыше, понеслась в универ.
- Я не думал, что это серьезно…
От его слов, шкалометр моего гнева вышел за пределы космоса, и я сильнее пнула парту. Васильев зашипел, ведь удар был вторичным и сильнее.
- Не думал он! А в тебе вообще заложена такая функция, как «думать»? – подойдя к парте, я оперлась на нее. – Значит так, если Катю не восстановлять на работе, я сделаю все, чтобы твоя задница не могла появится ни на одном авторалли страны. – Видя, как глаза Васильев увеличиваются от удивления, я поняла, что задела за самое больнее парня, заядлого гонщика.
- Шантаж? Угроза? – поинтересовался Петр Иванович, поднимаясь из своего места.
- Ну, что Вы, как можно, Петр Иванович?! Так, просто, констатация факта, не более. – Обернувшись, увидела, как парень, с которым до этого разговаривал преподаватель, изучающе смотрел на меня.
Высокий, широкоплечий, он явно возвышался над всеми, кто был в аудитории. Смуглая кожа красиво отенялась синей рубашкой дорогого бренда, а темные джинсы подчеркивали атлетичность его тела. Каждое его движение, показывало, как накаченные мышцы перекатывались под рубашкой, от чего все воздыхательницы моей группы уже истекали слюнями и поднимали юбки выше пупка. Короткий ежик темных волос, словно подчеркивал насмешливый взгляд карих глаз, а тонкие губы, на вид казались каменными и властными. Но меня, единственное, что цепляло, это окраины тату, что виднелись из подкаченных рукавов и расстёгнутого горла рубашки. Даже от сюда, я видела, что они были сделали мастерски и в профессиональном салоне.
- Ладно, время вышло, Ведьма, будь добра покинь мою обитель, а иначе тот автомат… - но он, замолчав, ведь студиозы нашей группы ожили после происшедшего и требовали продолжения. А Васильев, оттянув парту, начал тереть ушибленное место и косо смотреть на меня. – Молчать! – О, все надо мотать отсюда, а то и правда отнимут мой лелеяный автомат по римскому праву.
- Еще раз приношу свои извинения за балаган и удаляюсь. – поклонившись, я быстренько засуетилась к двери.
- Грайа, ты такая . . .- лицо преподавателя снова озарило просветление в виде поднятых уголков груб.
- Ведьма, я знаю, Петр Иванович, ведьма. До встречи на консультациях. – Закрывая дверь, увидела, как препода начинает рвать от смеха, а его гость удивленно смотреть на него.
Вылетев из аудитории, поблагодарила Бога за своего деда, который вместо сказок на ночь, читал все известные кодексы и законники, что позволило получить автомат по самому непонятному предмету в истории студенчества. А еще не усомниться в том, что моя теория – «все зло от мужиков» таки правда.
- Ведьма, пфу-ты, Алиса, стой! – обернувшись, увидела Васильева, который конкретно так прихрамывал. Ну и поделом ему, нечего трепаться с шефом.
- Чего тебе юродивый?
- Лиса, я правда, не думал, что это какой-то секрет. Просто Катя выматывается, устает, а…
- А тебе, бедному мало перепадает «сладостных» минут, да? А ты, мог, даже не подумать, а просто спросить, как ей живется, как она справляется со всем этим дерьмом? Тебе только с красивой мордашкой покувыркаться, а что потом не твое дело, да? – я снова начинала закипать.
- Да, я понял, что лохонулся. – И стоящая перед мной детина потупила свои глазенки в пол, как провинившийся ученик. Ну вот, как он может быть таким, а? То брутальный мачо-мен, звезда универа, красавец и лидер, то большее дитятко, которое нужно водить за ручку и учить уму разуму.
Мы с ним, сблизились еще в первой четверти на первом курсе, когда мне среди ночи позвонили с участка и не поинтересовались, знаю ли я, такого как, Васильев Максим Эдуардович. Как оказалось, единственный номер, который он знал, это был мой, а причиной почему помнил, было то, что почти все цифры были шестерками.