Отец пятился назад и, споткнувшись о край ковра, упал навзничь. Над ним навис сын, расплывшийся в обезумевшей улыбке:
- Ты был прав, я подрос и понял тебя, папа. Понял, что у тебя была самая веская причина в мире - эгоизм. А теперь наступила твоя очередь понять меня! Твоя очередь повзрослеть и научиться брать на себя ответственность за свои поступки!
Старик простонал, не в силах подняться. Сын с суровым видом принялся связывать конечности отца под звуки его неразборчивой мольбы о пощаде.
- Мы долго не виделись, папочка. Думаю, тебе будет интересно узнать, как жил твой сыночек все это время. Хотя, может, тебе и наплевать на это, но я всё равно расскажу. С чего бы начать? Хм... Как насчет этого: спустя, наверное, год после дня Икс. Давай условимся так называть тот злополучный день, когда твоя похоть, которую ты называешь любовью, перевесила все человеческие чувства, и ты решил бросить нас с мамой? Хорошо? - не дождавшись ответа, мужчина пнул отца под ребра, и процедил сквозь зубы: - Я спросил: хорошо?!
- Да-да, конечно, - пролепетал тот, зажмуривая глаза от боли.
- Ну и отлично, - просиял сын, довольный согласием старика, что было лишь чистой формальностью. - На чем я остановился? Ах да! Так вот, спустя год, я пошел гулять к лесному ручью, у которого мы с тобой любили рыбачить. Помнишь, пап?
- Помню, конечно, - поспешил ответить старик, боясь новой атаки. Его нервная улыбка перекосила лицо, отчего то стало напоминать черствую ватрушку.
- Да... было время... ну что ж, оно прошло, ничего с этим не поделаешь... мы здесь и сейчас, так что давай вернемся к рассказу. И так, я прыгал с камня на камень вверх по течению, вспоминая наши совместные прогулки, как вдруг моя нога соскользнула, и я полетел в воду, - не прерывая монолога, мужчина вновь направился к чулану. - Знаешь, было достаточно чувствительно. Я вылез на берег, превознемогая боль, - тут он вошел обратно в комнату, с интересом рассматривая бейсбольную биту.
- З-зачем тебе это? - заикаясь, произнес отец.
- Любишь бейсбол? - не обращая внимания на вопрос родителя, мужчина следом задал собственный. - Или хулиганов боишься? Но это не так важно, - не дал ответить он, продолжив историю, - как то, что было дальше: я увидел, что мой палец сломан. Видишь, - вытянул он вперед правую руку, - он неправильно сросся и остался кривым. Мне предлагали его сломать заново, но я подумал, что не выдержу повторения... этого... Ты, наверное, поинтересуешься, почему так получилось? Я расскажу, даже если тебе и наплевать. Я пошел домой, еле передвигая ушибленные ноги, в надежде, что мама отведет меня к врачу. Она, как всегда, была пьяна. Ой, ты же об этом ничего еще не слышал! - театрально всплеснул руками мужчина. - Ничего, мы еще вернемся к столь щепетильной теме, а пока слушай дальше. Мама сказала, что это ерунда, до свадьбы заживет, и отправила меня к себе комнату. Я не мог ослушаться матери, но боль была невыносимая, и спустя пару часов я вновь обратился к ней за помощью, но она набралась пуще прежнего и устроила скандал. Обвинила меня в том, что я мешаю ей жить. Она заперла меня в комнате. Это продолжалось три дня. Она меня не кормила и не выпускала в туалет.
Отец в ужасе смотрел на сына.
- Кажется невероятным? Но из песни слов не выкинешь, папаша. Как ты помнишь, а может и нет - тогда я сам тебе напомню - в моей комнате на окне была решетка. Вы с мамой очень переживали, что я мог выпасть, когда был маленький. Что ж, эта штука сыграла со мной злую шутку... Ха! Был всего лишь второй этаж, и я бы выбрался на свободу... Помню, как ты мастерил в гараже все эти завиточки... Хм... Три дня я ничего не ел. Но то, что мой организм успел переварить с прошлых приемов пищи, надо было куда-то деть. Сначала я терпел, надеясь, что мама меня выпустит. Но время играло не в мою пользу. Что ж, в итоге козырек под окном оказался в пакетах с моими испражнениями. Стыдно признаться, но иного я придумать не мог. Ты первый, кто узнал об этом. И последний...
- Я никому не расскажу, обещаю, - судорожно забормотал отец.
Сын взглянул на него как на умалишенного и с ехидной усмешкой произнес:
- Не сомневаюсь, - затем вернулся к повествованию: - Палец... боль была адской, я не мог спать и каждую ночь думал о том, что этого бы не произошло, если бы ты был рядом, - мужчина пронзительным взглядом уставился на отца. Повременив с минуту, он смахнул набежавшую слезу и продолжил: - Я вспоминал, как ты всегда мне говорил, что я самое дорогое, что у тебя есть. Как же так, пап, получилось, что совершенно чужая женщина стала тебе дороже родного сына? Твоей плоти и крови? - он крепче сжимал биту в руках, приближаясь к связанному телу.