— Да, твои работы действительно шикарны. Это не для журнала, это для отдельной выставки. Знала бы, что задумал такую съемку, напросилась бы в модели, — улыбается она, но она не искренняя, холодная и пустая. — Кто на них? Я ее знаю? — щурит она свои большие глаза.
— Я тебе только что с ней познакомил. На фотографиях Полина.
Шатенка медленно переводит взгляд на Полину. Улыбка с ее лица не сползает. Обычная вежливость, не имеющая ничего общего с настоящей радостью и уважением.
— Что ж, достойно. Но вы не модель, так?
— Не модель. И не стремлюсь ей быть.
— Почему? У вас, по-видимому, есть потенциал.
— Это не мое. Слишком много внимания.
— Какой красивой женщине не льстит внимание?
Она признала Полину красивой.
— Считаю это лишним для себя.
Полина разговаривала с Алей, но чувствовал на себе непрекращающееся жжение в области шеи, груди, по всему телу. Ей так и хотелось перевести взгляд и посмотреть ему в глаза. Она же не может ошибаться: это Саша на нее так смотрит.
Набравшись смелости высоко подняла голову, готовая отразить его атаку. Только Саша не нападал, он изучал ее. Новую, совсем ему незнакомую. А что ты хотел, Саша? Увидеть ту Полину, которую выгнал из своей жизни? Напрасно.
“Я сразу тебя узнал. На этих фотографиях. Я еще помню каждую клеточку твоего тела”.
“А я пыталась забыть. Тебя забыть”.
— Ой, простите. Я вас не представила, — вклинивается в их зрительный диалог Аля. — Саша, это мой друг, замечательный фотограф — Руслан Демидов. Он делал тот снимок в Париже, помнишь? — напоминает о чем то личном и интимной, о чем знает только он и она.
Париж. Она была там всего лишь два дня. В промозглую и злую погоду, когда не хочется выходить из номера гостиницы, чтобы зонт, ненароком не сорвало сильным ветром из рук. А открытые террасы кафе были закрыты из-за непрекращающегося ливня. Только Полину это не остановило. Она исполнила свою давнюю мечту — прогулялась по узким улочкам города, попробовала настоящие макарон и сфотографировалась у Эйфелевой башни. Да, и не забыла кинуть монетку в Сену. Вот только про желание забыла.
— Я еще несколько европейских брендов запускаю у нас, — продолжил за Алю Руслан.
— Так ты занялся бизнесом?
— Фотографии не всегда смогут прокормить. Творческие профессии они такие.
— Ты прав. Я тоже задумывалась, что пора бы открыть какой-то бизнес. Через пару лет моя карьера отойдет какой-нибудь молоденькой девочке из Нижнего Новгорода и настанет ее черед покорять подиумы Парижа, Милана и Нью-Йорка. Саша предлагает открыть свое модельное агентство… Кстати, познакомьтесь, — она хитро улыбается, что становится похожа на лисенка, — Александр Ярский, генеральный директор Логистик Инвест и по совместительству мой жених.
Бокал в руках Полины, что еще доверху был наполнен шипящей жидкостью, падает, оставляя некрасивые брызги на полу и обдавая парами алкоголя рядом стоящих. Он разбивается на мелкие кусочки. Их теперь не склеить никаким супер клеем. Да, впрочем, и зачем? Когда можно купить новый и забыть про старый.
Полина почувствовала себя, как тот бокал, который разбился вдребезги.
Их связь оказалась губительной для них обоих. Они сломали другу друга, причинили боль, от которой никто не знал, как излечиться. Или может быть не знала только Полина?
Она смотрит на Сашу совсем другими глазами сейчас. Теперь он принадлежит другой женщине. Он выбрал ее, не Полину. Знает ли она, что Саша до жути ревнивый, хотя тщательно это скрывает.
— Ты больше никогда не останешься с ним в одном кабинете.
— Почему? Мы просто разговаривали. Причем по работе.
— Бл*ть, Полина, ты видел как он на тебя смотрел? Он мысленно поимел тебя во всех позах.
— Саша, ты во всех мужчинах, что находятся около меня в радиусе метра, видишь одно и тоже: они хотят меня раздеть и…
— Потому что я знаю это. Я мужчина, Полина. И знаю, как твое тело, как твоя близость может влиять.
— Просто признай, что постоянно меня хочешь.
— Была бы моя воля, я бы не выпускал тебя из спальни и трахал пока сам бы не сдох.
Саша никогда не любил завтракать на террасе, но всегда шел Полине на встречу.
— Саша, ну почему ты не хочешь выйти ко мне на террасу? Смотри, как здесь здорово, — Полина облокотилась на край кованых перил и смотрела то вдаль, то вниз, где поток людей соревновался с потоком машин.
— Полина, уйди, пожалуйста, подальше от перил.