По каким-то ей самой непонятным причинам девушка боялась пускать в свою жизнь Эдди Нормана. У нее мелькала мысль отменить свидание в выходные, наплевав на его угрозу приехать к ней. В конце концов, Эдди тоже вернулся к обыденной жизни, в которой у него наверняка полно близких женщин.
Сью выбралась из постели и включила музыку, чтобы отвлечься. Это помогало - до тех пор, пока не прибыли цветы.
В тот день это были одиннадцать роз того же цвета, что и подаренная Норманом на корабле. На следующий день появились орхидеи. Третий день принес букет белоснежных душистых лилий, а четвертый - огромные голландские тюльпаны. Сью заставила ими все вазы в своей комнате и в конце концов была вынуждена позаимствовать вазу у матери. Та сама принесла вазу и, увидев буйство флоры в маленькой гостиной дочери, вопросительно подняла брови.
- Это от человека, которого я встретила во время круиза, - немного виновато пояснила Сьюзен. - Боюсь, что особым так-том он не отличается.
Девушка вовсе не стремилась, чтобы ее ремарка прозвучала пренебрежительно, и лишь позже, спохватившись, задумалась, не было ли это попыткой намеренно провести некую черту между ней и Эдди.
Однако он не звонил ей. Каждый день Сью ждала его звонка и поэтому не звонила сама, чтобы поблагодарить за цветы, хотя этого требовала элементарная вежливость. Но даже такая мелочь казалась ей поводом снова впустить Эдди в свою жизнь, чего она страшилась.
Все это время Сью напряженно трудилась. Исследовательская работа кипела - поджимали сроки. Вопрос о дотации пока оставался открытым, и с каждым днем коллеги Сьюзен все больше мрачнели.
Сама девушка все это время словно жила в каком-то другом мире, и на заседаниях по поводу проекта заставляла себя сосредоточиться лишь на короткие моменты.
Она купила и прочла две брошюры Эдди Нормана, оказавшиеся, как Сью и предполагала, безобидной макулатурой. Ей даже удалось вызвать в себе негодование по поводу того, что деньги можно заработать и на такой ерунде. Однако при этом она признавала, что вреда от брошюр тоже нет, а написаны они легко и доступно.
Однажды Сью провела дома утро, чтобы посмотреть шоу Эдди Нормана. Гибкая красивая пара в зеленых трико с изображением Древа жизни - эмблемы оздоровительных клубов Нормана - выполняла оздоровительные упражнения. Потом появился и сам Эдди в зеленом пиджаке с той же эмблемой. Он был раскован, обаятелен и прямо-таки излучал жизненную силу. На экране он показался Сьюзен близким и далеким одновременно. Девушка вздохнула: мельница продолжала вертеться.
В среду Сью рано ушла из Института под предлогом, что ей необходимо сделать важные покупки в Трентоне, Однако, приехав туда и прогулявшись по магазинам, девушка была вынуждена признаться, что цель ее посещения была иной - в Трентоне находился один из оздоровительных клубов Эдди Нормана.
И вот она уже припарковала машину неподалеку и с любопытством приближалась к стеклянному зданию. С первых минут в глаза Сью бросилось обилие зеленого цвета. Он был повсюду: в полосах на стенах, в одежде персонала, в обилии комнатных цветов в больших - тоже зеленого цвета горшках и кадках. Цвет казался навязчивым, однако она не могла не признать, что он задавал здесь правильный тон. Зеленый цвет - цвет жизни, что ни говори.
Сьюзен притворилась, что хочет вступить в клуб, и ей тут же предложили полную экскурсию. В клубе уже становилось оживленно - местная молодежь повалила сюда после работы. Сью задавала вопросы и получала вполне компетентные ответы. Она сделала вид, что у нее болит спина, и ей тут же сообщили, что здесь есть медицинский консультант, готовый разработать специальный комплекс упражнений, предварительно посоветовавшись с ее лечащим врачом. Везде царил дух профессионализма, и сразу было видно, что дело здесь налажено отлично.
Поблагодарив за экскурсию, Сью собралась уже уходить, но на минуту задержалась у небольшого киоска, где продавалась спортивная одежда и аксессуары с атрибутикой клуба. Жизнерадостная юная продавщица охотно сообщила Сью, что ей нравится здесь работать. Платят хорошо, и люди симпатичные. Да, мистер Норман иногда наезжает сюда. Иной раз он даже не предупреждает о приезде. Потрясающий мужчина, правда? А в жизни он в сто раз обаятельнее, чем по телевизору, и к тому же очень добрый.
Сью поспешно ретировалась, внезапно испугавшись, что Эдди объявится именно сейчас и застанет ее здесь. Всю дорогу домой девушку разрывали противоречивые чувства: с одной стороны, она восхищалась тем, как профессионально поставлено дело у Эдди, с другой - по-прежнему считала, что его методика слишком поверхностна. Дома ее ждал букет душистых ирисов.
Наступила пятница, а Эдди так и не позвонил, и Сьюзен решила собраться с духом и сама набрать его номер. В конце концов, то, что она до сих пор не поблагодарила за цветы, было непростительной грубостью с ее стороны. Он ведь ясно дал понять, что по-прежнему интересуется ею. И не звонил, потому что ждал ее звонка. Несколько раз она протягивала руку к телефону и каждый раз отдергивала. Наконец решилась. Один уик-энд еще ничего не значит. Так и быть, она встретится с ним в выходные, а потом скорее всего их отношения сами собой сойдут на нет. Курортный роман, который не выдержал испытания реальностью, - самая обычная вещь. Подобные романы никогда не имеют продолжения. Зато, по крайней мере, она не будет испытывать чувства сожаления. И она решительно набрала номер квартиры Эдди.
Ответил женский голос, вызвавший в душе Сью бурю эмоций. В ней смешались ревность, боль, гнев, но тут девушка сообразила, что это скорее всего коммутатор. Она повесила трубку, не произнеся ни слова, и позвонила в офис. 1Ьлос отозвавшейся секретарши показался ей на редкость сладострастным, и Сью снова разозлилась, однако все же назвала свое имя и попросила соединить ее с мистером Норманом.
- Ах, это вы, мисс Торп. Одну минуту, пожалуйста.
Сью тупо уставилась на трубку. Что значит "ах, это вы"? Стало быть, он ждал ее звонка и предупредил об этом секретаршу?
- Здравствуй, милая.
Низкий бархатный голос проник девушке в самое сердце. И словно не было недельной разлуки - казалось, они расстались только вчера.
- Спасибо за цветы, Эдди, - еле выговорила Сьюзен, пытаясь спрятаться за светской вежливостью.