— Откуда у тебя бусы моей жены? — достав из кармана жемчуг, я подал его ей.
Она застыла. Не прикасаясь, подняла на меня взгляд. Изучающе она рассматривала меня, вглядывалась в лицо так пристально, что в какой-то момент мне захотелось схватить её и повторить вопрос, который она, я не сомневался, поняла с первого раза.
— Она дала мне их перед… — снова закашлялась. Сделала глубокий вдох, как будто собиралась с силами. Я заметил, как дрожит рука, на которую она опирается, как бьется пульсом вена на её шее.
— Перед тем, как что?
— Перед тем, как мы… — новый выдох. – Мы были на корабле, — заговорила она совсем тихо. Рука её подогнулась, и она, не удержавшись, опустилась ниже, на локоть. Волосы упали на подушку. – Я не знаю, что это за корабль. Достаточно большой для того, чтобы… чтобы выйти в море в непогоду, — прикрыла глаза. С каждым словом голос звучал её всё глуше. – Но не очень. Рыболовецкий траулер или вроде того. Меня и других девушек вывезли на нём на продажу. Ева… Её привели перед самым вы… — кашель.
Девчонка опустилась на подушку. Перевела дыхание и снова приподняла веки.
— Еву привели перед тем, как мы вышли в море.
— Куда идёт корабль? – быстрый и, пожалуй, самый важный вопрос.
— Я не знаю, — выдохнула Русалка. – До этого… до этого девочек отправляли в… в Турцию. Ещё куда-то… Куда этот – не знаю.
— Ева на корабле?
— Не знаю, — она облизнула пересохшие губы. Сглотнула, собираясь с силами и снова тяжело выдохнула. – Корабль был уже в море, когда мы… Когда мы попытались сбежать.
— Как ты оказалась за бортом?
— Прыгнула, — коротко ответила она. Голос был уже почти не различим. – Ева должна была прыгнуть со мной. Но… там были люди. Я не знаю…
— Где она?! – не сдержавшись, я схватил девчонку за плечо, дёрнул на себя. Она была совсем лёгкая – невесомая, как пушинка.
Волосы её рассыпались по простыне, плечам, подушке. Спутанные, длинные, почти как… Чёрт!
— Где Ева?! – сдавил тощую руку. — Она прыгнула с тобой?! Она была с тобой в воде?!
— Я не знаю, — шепнула, приоткрыв глаза шире. – Была ночь… Волны. Я не уверена… не знаю…
Я разжал пальцы понимая, что набухшие вены вот-вот лопнут. Девушка повалилась на постель, ладонь её беспомощно легла на подушку.
Сжав бусы, я вложил ей в её маленькую, крохотную руку и, больше ничего не говоря, вышел прочь.
Птичий щебет, визг тормозов, запах соли и жжёной резины, плеск волн о борт. Маячком мелькающая в воде красная куртка, солёная кожа, запах ванили…
— Прочесать весь берег ещё раз, — приказал я, едва оказался в холле. – Каждый чёртов сантиметр. И ещё мне нужен список всех кораблей, которые вечером были в порту. Которые заходили в этот чёртов в порт в последние дни и выходили из него. Куда и с каким грузом на борту. Все рыболовецкие небольшие суда и хоть немного похожие на них. Быстро!
Прорычав это, я тряхнул головой, надавил на переносицу и шумно выдохнул. Найду её. И найду, чёрт подери, живой. Если понадобится, приставлю дуло пистолета к виску самого Нептуна и заставлю его отдать мне моё. Мою женщину. Потому что хрен отдам её ему. Она предназначена мне.
4
Руслан
— Думаю, это именно то судно, — появившийся в кабинете начальника порта Акулевский швырнул на стол несколько листов со значащимися на них координатами и схемами следования одного из рыболовецких судов.
Следом за Акулевским появились двое из его свиты, но он приказал им убраться.
Вряд ли выложивший до этого передо мной бумаги Мартин знал, кто стоит перед ним. Призрак. Борис Акулевский крайне редко появлялся на публике, а если такое случалось, мало кто знал о его родстве с первым человеком страны. Другое дело, что влияние его от этого не становилось меньше. Неугодных или перешедших ему дорогу он ставил на место быстро, так же, как и расправлялся с врагами.
Быстро пробежавшись по листам взглядом, я в упор посмотрел на Бориса. Глаза его блестели едва сдерживаемым гневом. Мрачный, подобранный, он действительно напоминал злого призрака. Не потому, что предпочитал оставаться в тени, а потому что стоило наткнуться на его взгляд, было ясно – когда крысы окажутся в ловушке, пощады не будет никому.
— «Беринг 320»? – судно было ничем непримечательным. Несколько раз я натыкался на него в порту. Обычное рыбацкое корыто, на которое мне даже приходилось подниматься. – Чёрт возьми, — процедил. – Скоро эта посудина выйдет из принадлежащих нам вод.
— Да, — подтвердил Акулевский.
Больше ничего не сказав, он пошёл к выходу. Я с похожей на шквалистый ветер яростью швырнул бумаги на стол. Стиснул зубы и двинулся за ним.