– Семеро детей?
– И четверо внуков.
– Боже мой! -Джени была единственным ребенком в семье.
Ее родители умерли, и семьей для нее всегда была она сама.
– У всех Паркеров большие семьи, – продолжала Дайана, следуя приглашению и усаживаясь на одну из табуреток. – А у вас только один ребенок?
– Да. Его зовут Роберт. Роби. Ему восемь лет.
– Я видела, как он садился в школьный автобус сегодня утром. Он просто восхитительный малыш.
– Да, – улыбнулась Джени.
– Энни Карпентер говорила, что вам нужен помощник по дому, который позже приглядит за мальчиком, когда вы будете в клинике.
– Да, я была бы рада, если бы вы кого-нибудь порекомендовали.
– Почему? Мне самой хочется помочь вам, – ответила Дайана без колебаний. – Хотелось бы, чтобы и Роби был возле меня. Этот старый дом, на верху холма, кажется очень пустым. А Роби и мой старший внук одного возраста и могли бы играть вместе.
– Я… Спасибо… – Джени была в замешательстве. Там, в Нью-Йорке, требовались недели, чтобы найти няню, а сегодня одно улыбающееся лицо миссис Паркер заставило ее принять решение. – Я думаю, сыну с вами будет хорошо.
– Вот и славно, – обрадовалась Дайана, польщенная комплиментом. – Может, еще что-нибудь нужно по дому?
– Я не знаю, как пользоваться печкой. Октябрьские дни были теплые, но сегодня похолодало, и по телевизору предупредили, что ожидаются заморозки.
Печка была большая, старая и заканчивалась ступенями под потолком.
– Не думайте об этом. Джони Бертон на прошлой неделе проверил ее – печь прекрасно согреет вас зимой. А Том скоро придет и займется растопкой.
– Том?
– Да, мой сын, Томас. Он присматривает за этим домом.
– По-моему, Энни что-то говорила о нем.
– Том – хороший парень, у него золотые руки. Он холостяк.
За дверью мелькнула чья-то тень, и раздался приятный мужской голос.
– Я слышу, обо мне здесь говорят?
– Я только что сказала о тебе нашей новой соседке.
– Входите, пожалуйста, – пригласила Джени.
– Вот уж никогда не думал, что умение обращаться с инструментами и холостяцкая жизнь такие ценные качества, – съязвил Том, открывая дверь.
Дайана пропустила мимо ушей его насмешку.
– Том, это Джени Филд.
– Здравствуйте.
Томас Паркер был высокий широкоплечий мужчина с прямым носом, тяжелой челюстью и копной непослушных черных волос. Глаза у него были серые, а ресницы черные. В одной руке он держал гаечный ключ и отвертку, а в другой – сложенную в трубочку газету. Он положил ее на стол и протянул Джени мозолистую руку. Ни один из мужчин, которых она знала, не имел таких рук.
– Добро пожаловать на ферму Виллоу Крик, мисс Филд.
– Благодарю. – Джени заметила, как ее маленькие белые ручки исчезли в огромных мужских руках. Почувствовав силу его рукопожатия, она быстро отдернула руку. Наверное, слишком быстро, чтобы это выглядело по-дружески. Но она поняла это слишком поздно. Том нахмурился. Ей следовало бы помнить, что здесь пожатие руки означает больше, чем просто вежливое приветствие.
– Если вам что-нибудь понадобится, то Том живет в гараже, через дорогу.
– В гараже?
Джени уже давно заметила красный гараж по другую сторону дороги. Его невозможно было не заметить- он стоял, прямо, перед окнами ее дома, свежевыкрашенный, с привлекательной серо-черной шиферной крышей. На фасаде его красовалась большая вывеска- «Паркер. Запчасти. Ремонт. Томас Паркер – механик-владелец».
– Том ремонтирует машины, – объяснила Дайана, увидев, что Джени смотрит в сторону гаража. – Большие машины, комбайны, тракторы, косилки. Его отец и братья работают на ферме, это еще выше на холме. – Она показала в сторону фермерского дома, еще большего, чем у Энни, с круглым крыльцом, высокими узкими окнами и зелеными ставнями. Крышу покрывал темно-красный шифер. – Это и есть ферма Виллоу Крик. Раньше здесь останавливался дилижанс из Колумбуса в Цинциннати.
– Вы скоро будете знать о нас все. – Том подталкивал мать к выходу. – Я затоплю печь и почему бы вам не устроиться спать на ней на ночь?
Джени вспыхнула. Ужасно, что чужой человек так быстро уловил в ней боль и усталость, которые она, как будто небезуспешно, пыталась скрыть от окружающих.
– Ой, дорогая, извини, я тебя совсем заболтала.
Пухлое лицо Дайаны выражало смущение и угрызение совести.
– Да нет, что вы, посидите еще, – возразила Джени.
– Нет, я пойду, вот только Том растопит печь. Поторапливайся, сынок.
– Слушаюсь. Не успеешь и глазом моргнуть, как все будет готово. – Он исчез в погребе и через пять минут появился на кухне. – Все в порядке. На всякий случай термометр висит на стене в гостиной.
– Да, я уже заметила его вчера вечером.
– Не беспокойтесь, если услышите, как огонь будет издавать странные звуки. Это нормально для печки, которая старше всех нас вместе взятых.
– Хорошо, – ответила Джени.
Обычный разговор, однако, несмотря на усталость, Джени почувствовала странную связь между собой и этим мужчиной. Какой он сильный, надежный и как спокойно рядом с ним. Так, как она хотела бы, чтобы всегда было в жизни. Их взгляды встретились.
– Не беспокойтесь, – повторил Том.
Он даже не улыбнулся, а только слегка прикоснулся к козырьку кепки.
– Мы уйдем, и вы отдохнете. Я уже предупредила Эмму, чтобы она приглядела за вашим мальчиком в школе, как бы он не перепутал номер автобуса.
– Большое спасибо.
Что еще могла она ответить, обескураженная таким дружеским участием. Ей очень понравилась эта женщина. Джени привыкла быстро оценивать людей и обычно доверяла своей интуиции. И сын Дайаны ей понравился. Однако, здесь было много сложнее. В отношениях с мужчинами, она никогда не доверяла интуиции. В конце концов, ее любовь к Мартину Фишеру и все, что из этого вышло, – самая большая ошибка в ее жизни.
– Пошли, мам, – заторопил Том.
– Помните, Томас всегда рядом, он день и ночь в своем гараже.
– День и ночь? Посмотрим, – улыбнулась Джени.
Она увидела, как нахмурился Том после слов матери. Мать явно подтрунивала над ним.
– Да, именно круглые сутки, он даже не ходит на свидания…
– Хватит, мама, – остановил ее Том. – Моя личная жизнь не касается мисс Филд.
– Нет. Конечно, нет. Ни в коем случае, не касается.
Но шло время, и личная жизнь Томаса Паркера, а точнее, ее полное отсутствие, коснулась Джени. В эти осенние дни она и Роби много времени проводили с Паркерами. Джени познакомилась со всеми членами этой семьи и поняла, что они относятся к ней так же хорошо, как и Дайана. Все, за исключением Томаса. Он держался от нее в стороне, но много времени проводил с ее сыном. Джени даже казалось, что Роби слишком часто крутится в гараже, и как-то даже сказала Тому об этом. На что он ответил, что мальчишке такого возраста всегда нужен мужчина для общения.
– О чем же вы беседуете? – поинтересовалась Джени.
Ей было важно иметь представление обо всех, кто окружал ее сына.
– Так, ничего особенного, обычные мужские разговоры, – уклонился от прямого ответа Том и улыбнулся.
– Мне приятно, что вы столько времени проводите с ним.
– Он мне симпатичен.
Эти слова запомнились Джени и остались с ней. Ночью, когда не спалось, она много думала о будущем сына. Что с ним будет, когда она попадет в клинику? Эти невеселые размышления кончались одной и той же жуткой картиной – с ней что-нибудь случится, приезжают родители Мартина и забирают мальчика. И что потом? Потом они начинают воспитывать Роби – так, как воспитали своего сына. Она решительно не хотела, чтобы Роби жил с Брюсом и Шерон Фишер, и чтобы они вырастили его таким же эгоистом, каким был его отец. Ей хотелось, чтобы он был такой, как Томас. И чтобы Роби, никогда, не узнал, что такое одиночество. Но как это сделать? Постепенно в бессонные ночи она поняла, что нужно предпринять. У нее созрел план, как изолировать Фишеров, если с ней что-то случится после операции. Цель оправдывала средства. Раньше ей бы и в голову это не пришло. Теперь же она не только хотела попросить Томаса Паркера стать официальным опекуном сына – она хотела, чтобы он женился на ней.
Глава 2