– Я знаю.
– Вы всю жизнь работали ради вещей, которые не могли ни увидеть, ни потрогать. Бедная Джен, в мире так много вещей, которые не измеряются деньгами.
Он взял ее за плечи и коснулся губами лба. Женщину бросило в жар.
Совсем рядом сверкнула молния. Том неожиданно нахмурился и с силой привлек ее в свои объятия. От неожиданности, Джени чуть не задохнулась. Она почти теряла сознание. За последние несколько недель Том прикасался к ней и раньше, помогал с инвалидной коляской, поддерживал ее, когда она, измученная и обессиленная, возвращалась с сеансов физиотерапии. Все это было по-другому. Сейчас мужчина касался женщины, которую он страстно желал. Которую, он любил. Гром потряс землю и ее сердце. Ноги у нее задрожали. Дождь молотил по крыше, и душа ее вторила этой мелодии.
– Это невозможно, – прошептала она. – Я никогда.
– Я тоже никогда, – сказал Том и крепко поцеловал Джени.
Второй поцелуй был не такой, как первый – в день их свадьбы, нежный и требовательный. Сейчас губы Тома были жадными, настойчивыми и возбуждали ее. Она приоткрыла рот под их нажимом, и его язык проскользнул внутрь. Словно она была самой желанной женщиной на земле, и он не мог насытиться, и хотел ее взять прямо здесь, на покрытом соломой полу мастерской.
– Том, нет, – прошептала Джени.
Двумя минутами раньше она репетировала речь по поводу предстоящего развода. А сейчас не думала ни о чем – только о его поцелуе и о том удивительном чувстве, которое испытывала в его объятиях. Она дала волю мечтам, как станет его женой и будет носить его имя. Джен положила руку Тому на грудь и отодвинулась от него.
– Остановись, пожалуйста, это неправильно.
Он взял ее «лицо в свои руки.
– А мне кажется это очень правильным.
Его глаза сверкали под полями шляпы. В мастерской было темно, она не видела, что сейчас там, в его глазах. Мужчина молчал, но женщина чувствовала, как, бешено, колотится его сердце.
– Так меня никто не целовал уже много лет. Но все быстро кончилось, и я не понял, хочешь ли ты меня так, как я хочу тебя?
– Это только все осложнит.
– Почему, ведь мы женаты?
– Только на бумаге.
– Но мы можем сделать это реальностью. Джени не нашлась, что ответить.
– Нет, – сказала она грустно, оглядываясь по сторонам. Она, впервые, обратила внимание на вещи, которые ее окружали. Они совсем из другого мира. И даже если она поверит в то, что он любит се не из жалости, она не заставит себя жить здесь, в Виллоу Крик. Она не сможет это сделать, как не смогла и его первая жена. – Наш брак – лишь деловое соглашение. Мы не можем сделать его реальностью.
– Я бы очень хотел такой реальности.
Слова были не те, которые она хотела бы слышать.
– У нас ничего не получится. Я не смогу здесь жить. – Она взглянула ему в глаза. – И я хочу вернуться домой.
– Но ты будешь намного ближе к Фишерам в Манхэттене.
Она глубоко вздохнула и кивнула.
– Я знаю это и справлюсь.
– Хорошо. – Он отступил назад, лишая се теплоты своих объятий. – Доктор Снайдерс уже сказал, что ты можешь уезжать?
– Нет еще, но я собираюсь поговорить с ним завтра. Я не могу… Я не могу оставаться здесь дольше, Том.
Она никогда не думала, что будет так тяжело сказать это ему.
Он молчал, и только лицо, дергаясь, выдавало его волнение. Или это просто тени падали на него?
– Что же, не буду тебе препятствовать. Как только скажешь, начнем бракоразводный процесс. Ведь ты этого хочешь?
Он взглянул на ее руку с обручальным кольцом, которое она носила со дня Святого Валентина. Все ли он сделал, чтобы удержать ее? Она ждала. Том молчал.
– Да; это то, что я хочу. И как можно скорее.
– Тогда предоставляю тебе все уладить. Давай помогу дойти до дома.
– Спасибо, дойду сама.
– Тогда мне еще нужно поработать.
Он повернулся и направился в мастерскую. Джени смотрела ему вслед и чувствовала, что сердце ее готово разорваться.
Глава 6
– Что это значит? Я не смогу уехать из Огайо еще шесть недель? – Джени судорожно сцепила руки, чтобы они не тряслись.
– Я не могу отпустить вас раньше. – Для большей убедительности доктор Снайдерс наклонился вперед. – Вы были очень больны.
– Но есть Энни… Вы можете отдать меня под ее опеку.
– Я уже обсудил эту возможность с моей невесткой, – сказал он тихим, но твердым тоном. – Она согласилась со мной, что обычный ваш ритм жизни в Нью-Йорке после такой операции может испортить все.
Шесть недель! Она не сможет оставаться с Томом все это время, чтобы окончательно не влюбиться в него. Она ответила на его поцелуй в мастерской.
– Вы не поправитесь в Нью-Йорке, даже не думайте об этом.
– Не поправлюсь?
– Вы же сами понимаете, как трудно прийти в себя после такого стресса. Может статься, что, уехав сейчас, вы никогда не избавитесь от трости.
Она выпрямилась на стуле. Тут он абсолютно прав. Ее работа требовала огромных усилий, сосредоточенности и готовности действовать в любую минуту, хорошего физического состояния. А кто не обладал этими качествами, тот выпадал из обоймы. Но она понимала и другое. «Мейер», «Бергман» и «Трирз» ее не будут ждать вечно.
– Мне нужно вернуться в Нью-Йорк, – как-то беспомощно произнесла Джен.
Снайдерс сидел, положив локти на стол.
– Учитывая тот факт, что вы, как умная женщина, понимаете весь риск своего положения и сделаете все, что в вашей власти, можно сократить срок до трех недель. Но это все.
– Хорошо. Три недели меня устраивает. Всего доброго, доктор.
– Время бежит быстро, миссис Паркер. Расслабьтесь, отдохните, не успеете и глазом моргнуть, как вернетесь в Нью-Йорк.
– Надеюсь, – сказала Джен больше самой себе, чем ему.
– Том!
– Я здесь. – Том, спрыгнул с подножки комбайна. – Ты так рано вернулась от доктора?
В этот раз в Колумбус на физиотерапию и к доктору Джени возила его сестра, а не Томас, как он делал это обычно. Они не обменялись и дюжиной слов с того момента, как он поцеловал ее в мастерской.
– У тебя есть минутка, чтобы поговорить? – Джен старалась не смотреть ему в глаза.
– Да, – ответил он, вытирая руки о полотенце. – Как прошел сеанс?
– Прекрасно.
– А ваш разговор с доктором?
– Так себе. Несмотря на то, что я поправляюсь, он считает, что я могу вернуться в Нью-Йорк не раньше, чем через шесть недель.
– Это, конечно, не то, что ты хотела услышать, не правда ли?
– Да, не то. Я не могу быть обузой для твоей семьи так долго.
– Ты и Роби совсем не обуза, мама и папа полюбили вас.
Джен ничего не ответила, она ждала, не скажет ли он что-нибудь еще, более личное, но Том промолчал.
– Спасибо за эти слова, – она говорила вежливо, чтобы только что-то ответить. – Тем не менее, мы постараемся вернуться в дом Карпентеров как можно быстрее.
– Это ваше право. – Томас, холодно, пожал плечами.
– Я попрошу юриста о встрече по поводу развода. Чем скорее мы это сделаем…
– Может, какое-то время повременить с этим? – прервал ее Том.
– Почему? – Сердце Джен забилось быстрее.
Неужели он попросит ее изменить планы и остаться здесь? Казалось, сейчас от его ответа зависело все их будущее. Каким оно будет?
– Собираются приехать бабушка и дедушка Роби, – сказал Том, мгновенно разбив ее фантазии о будущей совместной жизни.
– Но почему ты решил, что они приезжают? От них ведь не было известий уже несколько недель.
– Поэтому они и решили приехать, – ответил он сухо. – Звонили сегодня утром, когда ты уехала к доктору. Они приедут завтра днем.
– Так скоро?
– Мама пригласила их к нам.
– О Господи! Зачем она это сделала?
– Мы ведь уже говорили об этом, они не такие плохие люди, – ответил Том, спокойно.
Она попыталась справиться с собой. Теперь ей это удавалось лучше – она стала сильнее.
– Да, говорили. – Она посмотрела ему в глаза, но они ничего не выражали. – И не раз. – Она помедлила, подыскав нужные слова. – Сердцем я понимаю, что ты прав, тем не менее, они представляют для меня угрозу.