– Чтобы мы спрятались.
– Ты уверена, что ей можно доверять?
Нет, не уверена, но козырь у меня был.
– Она спасла тебе жизнь.
Это на Ромку подействовало.
– Быстрее, быстрее, – торопила нас ведьма и нервно огляделась. – Они уже обратились. Сейчас будут здесь, а мне еще замок ставить и следы прятать. Ох, горемычные, нарвусь я с вами на второй срок.
Спрашивать, что она сейчас имеет в виду, времени не было. Я потянула Ромку за руку и первая полезла вниз, он нехотя отправился следом.
Здесь было прохладно, сыро и темно. Я пододвинулась ближе к Калинину, размышляя, есть ли тут крысы. Над нами противно лязгнул люк и наступила тишина, которая длилась всего пару секунд.
Вновь хлопнула входная дверь.
– Милорды, какая честь, – раздался приглушённый, едва различимый голос Зуны.
Мне пришлось поднапрячься, чтобы разобрать хоть слово.
– Опять за своё, Ведьма? – быстро произнёс мужчина.
– Совершенно не понимаю, о чём вы, – залебезила старушка.
– Переносы, Зуна, переносы.
Пол слабо заскрипел над нами, и пыль осыпалась на головы. Закрыв рот рукой, я смотрела вверх, не зная, что делать дальше и как быть. Ромка притянул к себе и тихо зашептал на ухо:
– Всё будет хорошо.
Мне бы его уверенность.
– Переносы строго запрещены. Особенно в моём положении.
– Вот именно. Сколько тебе осталось?
– Четыре года.
– Всего четыре года, а ты решила испортить всю историю и создала перенос. Причём не абы какой, а межмировой. Как ты думаешь, что будет, если Император узнает?
А дальше… Дальше произошло то, что я ушам своим не поверила. Голос Зуны вдруг изменился, став неожиданно молодым и звонким.
– Ты меня Императором не пугай, Конир, – ответила она и в новом, совершенно чужом голосе проскользнули высокомерные нотки. В нём и следа не осталось от подобострастия и любезности, которые были в начале. – Ведь не хуже меня знаешь, что доказательств причастности к искажению пространственного контура у тебя нет никаких. И наказать ты меня не можешь. Не в твоей это власти!
Но и этого Конира было сложно смутить.
– Кто помог тебе скрыть следы? Кто твой пособник? Если бы мы случайно не пролетали мимо, то уже завтра не осталось бы ничего.
– А кто мне мог помочь? Ты забыл, где я нахожусь? И по каким причинам? Да, я могла создавать переходы и создавала, но до того момента, как Император посадил меня на цепь, – громко и зло вскрикнула она, и я еще теснее прижалась к Ромке. – Посмотри на неё, Конир!
Я отчётливо слышала, как звякнул металл, а Калинин наклонился к самому уху и тихо прошептал:
– Что происходит?
– А ты разве не слышишь? – так же тихо ответила ему.
– Слышу, но не понимаю ни слова. Откуда ты знаешь этот язык?
Язык? О чём он вообще говорит? Но спросить я не успела. Над нами вновь раздались голоса.
– Видишь? Она в целостности и сохранности. Магические печати стоят на месте. Так что не там ты ищешь, дракон! Совсем не там!
– Если я узнаю, что ты мне солгала…
– То что? – рассмеялась она. – Что можешь ты придумать страшнее той участи, к которой приговорил меня Император?
– Я слежу за тобой, – не унимался мужчина.
– Делай что хочешь, Конир. Не я создала переход.
Вновь раздались шаги, скрип половиц и хлопнула дверь.
Но вытаскивать Ведьма нас не спешила. Прошло минуты три, прежде чем она вернулась и открыла люк.
– Не замерзли? – поинтересовалась совершенно незнакомая мне молодая женщина лет тридцати с длинными чёрными косами, которые красиво обрамляли белоснежное личико правильной формы с интригующей родинкой над алыми губами.
___________________________
Стоя за деревьями, мужчина спокойно смотрел, как драконы взмывают вверх и исчезают за горизонтом. Он не боялся, что те его почуют, слишком нестабильным был фон вокруг. Поэтому Император выбрал для бывшей любовницы именно это место. Здесь женщина была слаба и практически лишена магии.
Вновь взглянув на домик, он ухмыльнулся и покачал головой.
– Вот же, Зулина, – пробормотал он восхищенно и тихо добавил: – Надеюсь, ты сдержишь слово.
И исчез в чёрной дымке тумана.
___________________________
Глава Седьмая
Вот уже минут десять я смотрела на эту красивую молодую женщину и пыталась осознать, что это и есть та самая старая Зуна. Про Ромку и говорить нечего. Парень всё это время меланхолично жевал пирожок, задумчиво глядел на красавицу и молчал. Плюс в этом тоже был. Калинин точно поверил в то, что всё происходящее с нами не сон, не розыгрыш и скрытой камеры не предвидится.