Всю, достаточно долгую, дорогу болтал о каких-то мелочах так, словно мы супружеская пара с двадцатилетним стажем, но с затянувшимся конфетно-букетным периодом.
Иногда позволял себе забирать мою руку и целовать внутреннюю часть ладони.
Я наблюдала за ним, как за экзотической зверушкой. Но надо отдать парню должное — актер он изумительный.
Когда машина съехала с асфальтированной дороги в сторону лесопосадки, я еле сдержала смех.
— Так и знала, что ты, говнюк, всё это затеял, чтоб прикопать меня по-тихой.
— Твоему языку нужно найти другое применение!
— И не мечтай!
Машину трясло и подбрасывало до тех пор, пока она не остановилась у дома. У ахренительного дома, если быть точной.
На какой-то миг мне показалось, что мы оказались в другой стране. Ну не может быть подобной красоты в нашей необъятной родине.
— Пошли! — Перехватив наши сумки поудобней, свободной рукой обхватил мою ладонь и потянул вперед.
— Это какая-то мечта… — Во все глаза рассматривала потрясающий деревянный дом с огромными окнами.
Свет искрился с каждого угла, от этого места веяло уютом и теплом.
Оказавшись внутри, мне захотелось попросить Чижова свалить на несколько часов, чтобы насладиться всем этим одной и всё рассмотреть.
— Переодевайся и пошли, потом всё посмотришь. — Командным тоном произнес и удалился к дальней двери.
Глава 37
Даже удивительно, что этот кобелина нагло не заселил нас в одну комнату.
Спустя 20 минут, переодевшись в короткое платье тончайшей вязки и набросив на плечи кашемировый кардиган, я шагала вслед за Чижовым вглубь леса.
— Чего притихла? — Бросает через плечо, не сбавляя шага.
— Радуюсь…
— Чему?
— Что осчастливлю патологоанатома новым комплектом белья.
— Дурочка…
Немного странно было прорываться сквозь заросли, и с каждой секундой углубления в лес, моя уверенность крепла всё больше, что прикопают меня под сосной и поделом мне.
— Прошу… — Отодвигает рукой густую ветку, а там…
— Господи… какая красота…
Мои глаза отказывались верить.
Искрящееся в свете луны огромное озеро, а на самом берегу настоящий романтический уголок.
Деревянная конструкция обрамлена гирляндой и подсветкой. Красиво переплетенные живые цветы по деревянным прутьям придавали загадочности и какой-то сказочности.
Нежные блики от свечей, блеск хрусталя и изумительно сервированный стол.
— Нравится? — С легкой нервозностью в голосе спрашивает придурок, а у меня дар речи пропал.
Правда ненадолго. Стояло мне вспомнить, для чего так упрягается Чижов, тут же вся эйфория и приятные ощущения от вечера улетучились, оставив после себя привкус разочарования и горечи.
— Что-то не так? — Заглядывает в глаза, а я пытаюсь взять себя в руки.
— Нет, всё так…
Прохожу вперед, Олег отодвигает стул, помогая сесть, и тут же начинает суетиться вокруг.
Шампанское наливает, какие-то морепродукты в тарелку накладывает, что-то болтает без умолку.
Пустые разговоры ни о чем весь вечер, а потом я решаюсь дать придурку еще один шанс…
— Расскажи о своей самой большой ошибке в жизни?
Сначала он недоуменно всматривается мне в глаза, а затем включает раздолбая и несет какую-то ересь про литры паленого алкоголя, килограммы травки и безразборчивые связи.
— Ясно… — Выхожу из-за стола, показывая, что вечер окончен, но Чижов останавливает меня:
— Почему, каждый раз, когда мне кажется, что ты готова подпустить меня ближе, ты обязательно задает какой-то странный вопрос? — Перехватывает меня за локоть и слегка притягивает к себе.
— Потому что ты не отвечаешь! — Выдергиваю руку, бросив салфетку на стол, и спешу скрыться в зарослях зелени.
Догнал он меня почти у самого дома, в который я влетела со скоростью света, громко хлопнув дверью у самого его лица.
— ЛЕЯ!!! Остановись! Что происходит? — Заходит следом за мной в выделенную мне комнату, а я… А я делаю ошибку № 2.
Втянув побольше воздуха в лёгкие, разворачиваюсь к Чижову и начинаю снимать кардиган.
— Ты что творишь? — Отступает на шаг назад, словно перед ним не красивая, молодая девушка раздевается, а дворник Галина с моего района. — Лея! ЧТО ТЫ, МАТЬ ТВОЮ, ДЕЛАЕШЬ?
Одним быстрым движением стягиваю через голову платье, демонстрируя тот самый злосчастный комплект белья, и подхожу ближе.