Билл вздохнул, пошарился по комнате в поисках трусов, натянул их и подошел ко мне.
- Я уверен в тебе. Я уверен в себе. И мне интересно на все это посмотреть. Доверяй мне. И потом, я ни разу в жизни не видел живых аборигенов, - обнял и поцеловал. - Ну, пожалуйста, поедем. Все будет хорошо. Ты мне веришь?
Я скривилась от кошмарного амбре. О, Боже, пожалей мой нос.
- Ежик, иди помойся... - проныла, высвобождаясь из его объятий.
Билл хихикнул и скрылся за дверью.
Я тут же подскочила к ванной и прислушалась. Не хотелось пропустить ЭТО. ЭТО не заставило себя долго ждать. Билл сдавленно застонал и выругался. Я злорадно потерла руки. Хе-хе, звезда полей и огородов... О, как Билл матерился. Просто атас! Я за эти несколько часов мата от него услышала столько, что впору словарь составлять. Он решил принять душ. Тоже правильно. А я пока соберу нас. Ох, не было у Машки печали, завела себе Машка мужчину.
Кинула в рюкзак документы, деньги... Одежда нам не нужна, мы на один день едем... Что еще? Солнечные очки... Все, наверно. Диктофон. Фотокамера. Телефоны. Нищему собраться - только подпоясаться.
Вы когда-нибудь видели, как из кухни на полусогнутых лапах выползает щенок, только что сожравший коронное блюдо хозяйки за пять минут до гостей, и полностью раскаивающийся в своем преступлении? Так вот, Билл выглядел раз в десять забавнее. Он вцепился руками в горло и смотрел на меня, развалившуюся в кресле, так жалостливо, что я с огромнейшим трудом удерживалась от смеха. Молчу. Лицо серьезное. Ну, насколько его вообще можно состроить серьезным в этой идиотской ситуации.
- Я... - залепетал он. - Я... это... там была... были... девушка... женщина... две... я... ничего не было! Клянусь! Ничего не было! Это ничего не значит! Клянусь! Ничего... там... Я был в баре... Песня... Я хотел песню... Подсела какая-то девушка... Она хотела познакомиться...
- Меня на самом деле волнует сейчас другой вопрос. Ты проболтался, кто ты? Родриго знает, кто ты? - спокойно перебила я, чувствуя, что вот-вот взорвусь. Не хочу и не буду слушать ни о каких телках, которые хотят с ним познакомиться. Мне не интересно. - Это важно. Он журналист. И он настоящий журналист, который не откажется от сенсации.
- Нет, - трясет он головой. - Нет, я не говорил. Не мог сказать... Я помню, что он журналист. Я молчал... Он в баре меня увидел... Родриго... И еще какая-то девушка... Женщина...Девушка... Мы много выпили... Поднялись в номер Родриго... Там тоже... пили... много... А потом девушки начали приставать... Я... это... Правда... Я ничего не помню... - обреченно.
- Ты все еще хочешь поехать к аборигенам? - голос звенит, больше нет нужды скрывать недовольство и раздражение.
- Ты мне веришь? - с надеждой.
- Ты свободен в своих отношениях, Билл. И я хочу, чтобы ты это помнил.
- Ты мне веришь? - едва слышно, с болью. Закусил губу. Ловит мой взгляд. Руки висят плетьми. Еще немного и, кажется, он разревется. Весь какой-то жалкий, маленький, взъерошенный. Вот так по утрам выглядят рок-звезды, милый?
Кивнула и улыбнулась настолько тепло, насколько смогла. Его губы задрожали, он часто заморгал. Закрыл руками лицо и тут же открыл. Шагнул ко мне, уселся на подлокотник и обнял. Облегченно выдохнул мне в шею. Мы сидим, прижавшись друг к другу, в полной тишине. Не знаю, о чем думает он, но я безмерно счастлива - мы вместе, он любит, я любима.
- Я хочу поехать к аборигенам, - неожиданно твердо произнес Билл. Уголки губ приподнялись, как будто он хищно оскалился. - Хочу. Хм, черта с два ему game over. Ты только доверяй мне. Слышишь? Доверяй.
***
Маленький самолет набрал высоту и уши наконец-то перестало закладывать. Билл отстегнулся, пересел на диванчик поближе к иллюминатору, по-девчачьи поджав ноги, и принялся что-то кропать в тетрадку имени себя, любимого. Я чуть в обморок не упала. Мало того, что это существо напялило легкую куртежку с эмблемой группы (о! я поблагодарила всех святых, что он не надел одежду со своим именем!), так теперь еще ходил по самолету перед носом у Родриго и светил тетрадкой, на обложке которой были изображены мальчишки. Это все равно, что дразнить голодного дикого льва куском мяса - сожрет и не подавится... Мне не понятно только одно - что и кому он хотел доказать? Родриго не сможет отказаться от подобного эксклюзива - мегастар, вечно одинокий романтик, ищущий свою единственную, не целовавшийся уже три года ни с кем, инкогнито зажигает в Австралии с русской любовницей, и не дай бог Родриго заснял ночные "шалости" мальчика - это будет катастрофой. А, зная Родьку, могу сказать со стопроцентной гарантией, - ситуацию он извратит так, что святые чертыхаться начнут. Он ославит Билла на всю Европу. Но еще в гостинице сам Билл категорически отказался меня слушать и вырядился в одежду с иероглифом. И оставалось надеяться только на то, что Родриго не признает в нем того холеного разукрашенного юношу с "гнездом" на голове, гордо смотрящего на нас с обложки ученической тетради.
- Надо обсудить наш план действий, - подсел ко мне Родриго.
- Я не способна... Я хочу спать... - промычала сквозь зевок.
Билл бросил на меня вопросительный взгляд - помощь нужна?
Я слегка покачала головой, чуть улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй.
Он ответил улыбкой и поправил наушники. Опять принялся что-то писать.
- Японский бог, какая идиллия, - неприятно усмехнулся Родриго. - Ефимова, вот только честно ответь, что ты нашла в этой особи непонятного пола с женскими замашками? Тебе же никогда не нравились инфантильные мальчики. Посмотри на него, он же даже сидит как шлюха. Все ужимку у него как у телки. Ногти черные, башка крашеная... Пацан, твою мать... Я когда его вчера увидел, думал, что ты с девкой какой-то шкурку трешь. Решил, спятила моя Машка, совсем спятила, в лесбиянку превратилась без хорошего, крепкого мужика. Боже мой... - он возмущенно всплеснул руками. - Крашеный, с мелированием, черными ногтями, как у моей секретутки, проколотой бровью, как у панка, с жуткой тату на все предплечье, как у зека... Это не парень, дорогая, это кошмар какой-то, дерьмо это. Гомик. Натуральный. И моя Машка с ним трахается и глаз с него не спускает. Тьфу! Да еще в развитии явно задерживается. Сколько там ему? Восемнадцать-девятнадцать? В этом возрасте ребята все как один по девкам бегают, а не от групп фанатеют - вон как вырядился... И тетрадка у него тоже фанатская... Или вы вдвоем по ночам его любимый музончик слушаете? Смотреть противно. Как его мама-то отпустила?
- Родя, я же не обсуждаю твоих баб, которые душатся так, что у меня потом от них голова болеть начинает. Постеснялся бы с такими якшаться. Мало того, что сам провонял, Билл провонял, так вся гостиница в этом отвратительном сладком смраде.
- О, куда тебя понесло...
- Конечно. Ну что за спектакль ты разыграл, детский сад, ей-богу? Думаешь, я поверю? Надеюсь, это не ты оставил у него на шее засосы?
Мельком глянула на Билла. Он внимательно наблюдал за нами, задумчиво грызя кончик ручки.
- Чем он лучше меня?
- Он не лучше, а ты не хуже. Он просто другой. Совсем другой. - Я ласково улыбнулась Биллу и сморщила носик. Он недовольно прищурился. Уткнулся в тетрадку.
- Он хорошо трахается? Лучше меня?
- Он не трахается, Родриго. Он занимается со мной любовью. И это главное отличие. Он любит меня. А ты любишь себя. Так ты не ответил, зачем все это надо было делать?
- Что именно?
- Родриго, вот евреев у тебя в роду не было, это я точно знаю. Зачем вы засосов на нем понаставили и в помаде измазали? Ну, измазали и измазали, леший с вами, но зачем надо было выливать на него литр какой-то дешевой дряни?
- Так он сам хотел. Он тебе не рассказывал? - густые бровки удивленно изогнулись. Родриго наивно выпятил нижнюю губу и хлопнул длинными ресничками. Господи, у кого только научился такие рожи корчить? Я недовольно закатила глаза, всем своим видом показывая, что не верю ни одному слову. - Там были Джейн и Татьяна. Джейн он подцепил еще в баре. А Татьяна - это наш представитель в Австралии, она решала все организационные вопросы по поездке. Я его в баре увидел. Он мило снимал Джейн. Я решил, что это неправильно, раз уж он называет тебя своей женщиной. Ну и подсел к ним с Татьяной. Мы выпили за встречу. Посидели. Бар закрылся, и мы ушли ко мне в номер. Еще выпили. Потом твой Билл с Джейн уединились на полчасика. Видимо алкоголь после секса выветрился, и он о тебе вспомнил. Надо же! Спроси у него сама, что я тебе рассказываю. Одно могу сказать точно - Джейн мяукала знатно. Наверное, всех акул в сиднейском аквариуме распугала. Даже Татьяна завелась, целоваться полезла. Но ты же знаешь, я тебе не изменяю.