Что ж, раз выход на улицу запрещен, буду хозяйничать во дворе. Вспомнив, с чего я начинал свое первое вселение, взялся за наведение порядка. Так, как я его понимал. Провозившись во дворе пару часов, зашел в дом. Подойдя к пианино, открыл крышку.
Некоторое время, я сидел, тупо уставившись на клавиши и, вспоминал. Перед глазами пролетела вся прошлая жизнь. Музыка, известность, стремительный взлет, и не менее стремительное падение. Нет. Я больше не допущу такого. Прислушавшись к тишине дома, и поняв, что сестра уже смылась к подружкам, я положил руки на клавиши и начал играть.
Мои пальцы и моя память не подвели меня и в этот раз. Я помнил все, что когда-либо играл, в своей прошлой жизни. Сейчас, я повторял все это, не из боязни забыть, а скорее из боязни потерять себя. Все-таки несмотря ни на что, музыка всегда занимала в моих жизнях, если не первое, то одно из важных мест.
Закончив с музыкальными композициями, я перешел к песням. Начав с той, самой первой, что я исполнил тогда.
Одна мелодия сменяла другую, и я так увлекся исполнением, что забыл обо всем на свете. Я жил. Купался в музыке. Наслаждался ее звучанием и ее переливами, плывя и порхая в ней. Отдавая всего себя.
Прошло не меньше двух часов когда я, наконец, остановился. Чуть сожалея, что все закончилось, осторожно закрыл клавиши крышкой и, поднявшись со стула, вышел из комнаты.
— Мама?! Почему ты здесь? — Изумленно увидев ее сидящую на стуле, воскликнул я.
Мама, подняла ко мне свое лицо:
— Что это было, Алекс? — Спросила она. — Я никогда не слышала, такой красивой музыки, тем более от тебя.
Я, несколько стушевался.
— Не знаю, что и сказать, мам. Просто музыка. Та, которая мне нравится.
— Но, я же видела твое отношение к музыке последний год. Уже начала было подумывать, может не стоит дальше продолжать учебу в школе, и тут такое.
— Эта другая музыка. А, о том, чтобы оставить занятия в музыкалке, я и сам хотел тебя просить. Там дают то, чего я органически не перевариваю. Я люблю классику, но то что там дают, нельзя назвать этим словом. Мне вообще казалось, что там делают все, чтобы привить в первую очередь отвращение, чем любовь. Все-таки будет гораздо лучше, да и выгоднее для семьи, если я не буду посещать этих занятий. А если ты захочешь, я всегда сыграю тебе.
Некоторое время, мама молчала, обдумывая ответ, но все же так и не дала согласия на мою просьбу:
— Я подумаю. — Сказала она.
— А почему, ты не на работе? — повторил я свой вопрос.
— Решила, все-таки побыть дома, пока ты болеешь, тем более, что у меня несколько отгулов скопилось, вот и взяла один. Как раз еще три дня дома посижу, пока выздоровеешь.
Мама у меня врач скорой помощи и работает сутки через двое.
Вскоре была призвана сестра домой, и мы сели обедать. Вдруг послышался рев подъезжающего тягача.
Отец работал на большегрузном тягаче МАЗ «Ураган», если он подъезжал на нем, это означало, что собирается в очередной рейс. Так оно и оказалось.
Отец забежал в дом, наверное, надеясь спокойно собрать вещи и смыться, но тут заметил нас сидящих за столом.
— А, ты почему дома? — Спросил он у матери.
— Меньше руки распускать нужно было. Тогда бы и я спокойно работала. Отгул взяла, Алекс болеет.
— Понятно. Я в рейс, дней на десять.
— А, что раньше нельзя было предупредить?
— Сегодня только узнал, — ничуть не смущаясь, соврал отец.
Именно соврал. Мама, как-то лечила его начальника гаража, и тот разъяснил, что о будущих командировках, предупреждают еще с начала месяца. Если же что-то срочное, то за пару дней до поездки всем все известно. Но такая уж натура у моего отца. Он никогда заранее ничего не говорил, предпочитая вываливать новости именно в день отъезда. То же самое случалось и с его зарплатой. Он никогда не приносил в семью всех денег, отговариваясь то неожиданным ремонтом, то чем-то еще. Много позже, уже когда произойдет обвал денег, окажется, что у него сгорели, ни за что более сорока тысяч рублей. Но об этом я узнаю уже, когда он выйдет на пенсию. Правда к тому времени у него будет уже другая семья.
Отец, быстренько перекусил, пока мама собирала ему вещи в поездку и, подхватив походный чемоданчик, выскочил из дома. Вскоре раздался рев мощного двигателя, и он уехал.
Лично меня, ничуть не расстраивали поездки отца, наоборот было плохо, когда он находился дома. От него в любой момент, можно было получить подзатыльник или просто мог обругать за любую незначительную провинность. То, что сестре всегда сходило с рук, для меня оказывалось очередным наказанием.