Э-э, да ты, небось, все знала! Вы, бабы, народ подлый, вас не проведешь. Знала? Говори, теперь уже можно. Знала, сам знаю, что знала. А молчала! Немая совесть. Знает, но молчит. Слова на эту тему не скажет, не упрекнет. Пусть, мол, сам мучается от моего молчания, пусть видит, что мне все известно, а я - ни звука. Совесть! Немая!.. Ох, ненавидел я тебя за это! Убить был готов!.. Молчишь? Опять молчишь?!
Теперь-то я спокоен. Мне, вот, сын таблеток дал для сна, наш сынок, я их принимаю, эти чертовы таблетки, и успокаиваюсь (жует таблетки), и сплю от них прекрасно! А ты молчи, молчи...
Все же, интересно, во сколько она умерла?.. Два дня тебя спрашиваю одно и то же. Трудно ответить? Ночью, что ли? Или на рассвете? Скорее на рассвете. Ну да, в окошко смотрела, солнце ждала. Во сне померла, точно. Хорошо. Не проснулась и все. Хотя, может, и звала меня да я не слыхал. Ей, когда нужно... Никого она не звала, никто ей не нужен был. Лицо спокойное, тихое... Нет, не звала. А солнца так и не дождалась. Эх, дуреха!.. К солнцу ползла? Чего ж на полу развалилась? Ну ничего, на полу полежи. Поди, надоело в кровати? На твердом оно полезней, и костям разминка, так что, правильно, что на паркет брякнулась. Грохоту, видать, было!..
Ты вот что скажи: отчего это мертвец всегда тяжелый? По килограммам он, может, и не такой увесистый... а тяжелый. Почему? Помню, мне лет пятнадцать было, бабка умерла. Мы с отцом ее перетаскивали с места на место, ну, чтоб ее нарядили, обмыли, что там еще... А бабка была тощая-претощая, вроде тебя, и тащить было легко. Но тянула она вниз куда-то с такой силой!..
Вот дурак! что ж я давно-то не додумался! Эх ты, какой же я!.. старый стал, тупой. Вер, слышишь, я все придумал!.. сейчас я, запросто!..
Заходит в ее комнату, оттуда слышен его голос.
Давай-ка, вот так, вот так... Хорошо... Ложись-ка... Вот тебе, для тепла... Готова? И я, пожалуй. С богом!..
Он появляется в дверях, за собой с трудом тянет одеяло, на котором лежит его
старуха, покрытая простыней.
Напрягись, старая, немного осталось!.. Раз-два, взяли, еще раз, взяли! Эх, дубинушка, ухнем! Эх!.. сама пойдет! Подернем, подернем!.. Тяжелая, бестия!.. Умерла б ты лет на десять пораньше, я б тебя, как пушинку!.. Десять лет назад я еще крепкий был. Шучу. Лучше б я десять лет назад подох, а ты бы меня теперь тягала. А? Потащила бы? Эх, ты! С места бы не тронулась. Сдох и сдох, туда ему и дорога. Всплакнула бы, не больше. А я тебя волоку! Как ни тяжело, а вот!.. Запоминай, Верка! Отдохнем чуток... Что-то сил совсем не осталось. Если так дело пойдет, можем и не дойти до цели. Или дойдем? А? Как считаешь? Молчи-молчи, домолчишься. Сейчас я, для силы... (Берет несколько таблеток, жует, запивает чаем.) Сын говорил, есть таблетки, которые силы дают... Дотянем, не бойся. Совсем перепуталась, дуреха. Не брошу тебя на полпути, хотя стоило бы. Поедем, поедем!.. Совесть!
Тянет одеяло к солнечному пятну.
Ну? Видишь?! Солнышко-то забрезжило! Куда тяну! Все с недоверием! Вот куда! Хотела ведь солнышко увидеть? Бабка! Обратно поволоку! Куда ее тяну!.. Меньше вопросов задавать надо. Лежи себе, ни о чем не думай. За тебя все обдумают, не глупые, слава богу. Знай свое дело - молчи! Лезешь все время, куда не просят. Тепло? Так-то вот! Умаялся с тобой. Хоть бы болтала поменьше. Трещотка. Все мозги в язык ушли. А раньше все молчала!.. Что ж ты на старости лет разговориться решила? Молчи уже. Ох, устал я с тобой... прям испарина... Ох... И ведь не ревновала ни разу. У тебя что, вообще это чувство отсутствует? Дура, хоть бы притворилась! хоть раз, один разок!.. Что-то мне не по себе... голова что-то... ох... ничего-ничего... Красивая ты, Верка... Такое у тебя лицо... Очень красивая. Ты никогда такой не была... Нет, это я, я не видел... я хочу быть с тобой... слышишь? старушка моя... Вот оно, наше пятнышко. Тепло тебе? Это потому что солнце... Помнишь, как мы на таком же вот зайчике?.. Вера... Я принес тебя на наш лучик... Тепло?.. Мне прохладно... зябко как-то... да-да, сейчас я к тебе... оно уже греет... да-да... (Ложится рядом, смотрит на ее профиль, очерченный простыней, проводит по нему пальцем.) Красивая ты!.. (Обнимает, целует ее, не поднимая простыни.)
Вера, Вера, Вера... Давно мы с тобой не лежали вместе, ох, как давно... Ты, когда заболела, ушла... нет, это я ушел в другую комнату, ушел от тебя, дурак... столько лет я не чувствовал тебя рядом... Вера, Вера... (Целует.) Я хочу быть совсем близко к тебе... слышишь? Ты понимаешь?.. Вер... (Ложится вплотную к ней, гладит ее живот, колени...) Хочу, чтобы мы слились в одно целое... Вера, Вера!!!... (Плачет.) Я старый!!! Господи, боже мой!.. Вера, Верочка!.. Как бы я хотел обнять тебя! И чтобы ты тоже!.. чтобы мы, чтобы мы!.. Ну почему, почему я не могу!!!.. Я так хотел, чтобы в последний раз!.. Черт бы меня!.. Чтобы нас нашли вот так, понимаешь?!! Два, слившиеся насмерть, тела! Не будет этого, не будет!!. Вера!.. До чего ж я немощен!.. Прости меня!.. Простишь?..
Зачем, почему ты умерла раньше меня?! Господи?! Зачем я жил, почему живу до сих пор?! Зачем! Кому была нужна моя жизнь! Ничего не осталось!.. Жалкий старикашка с нищенскими мыслишками, нищенскими желаниями!..
Почему ты умерла?! Кто тебя просил, кто?! Ах, Вера!.. Плохо мне... Вот ведь глупость какая - человек умирает от жизни, от собственной жизни... Ох, как плохо!.. (Звонит телефон.) Телефон... это сын, наш с тобой сын... беспокоится, волнуется... придет, скоро придет... и все будет хорошо... как тогда...
Ты прости меня, Вер, за нелюбовь мою!.. и за жизнь нашу прости!.. Совсем тебя не любил! То есть, нет, любил, но!.. Прости меня!.. Но я... я буду, слышишь, теперь я... теперь я обещаю тебе!.. теперь я понял!.. Я буду тебя люб!....
У него едва хватает сил, чтобы обнять ее, в последний раз поцеловать. Он
умирает.
Беспрерывно звонит телефон.
Москва, 1991