Глава 20. Для кого цветочек рос
Я знала от Хлои, что он постоянно ее расспрашивал, предлагал приехать и помочь. Но строго-настрого запретила подруге приводить гостей и особенно — Дика. Говорила, что хочу отдохнуть, выздороветь, но где-то в глубине души боялась себя. Что размякну, брошусь ему на шею как маленькая девочка. И он увидит мою слабость, а еще — бледное больное лицо, потускневшие волосы.
Рядом с Торном мне хотелось выглядеть сильнее, чтобы все его прошлые женщины поблекли и растворились, исчезли как дым. Валяясь после аварии на диване в гостевой комнате подруги, я грызла край одеяла и мечтала, представляя, как он расстегивает штаны, собираясь дать себя очередной подползающей к нему Ванде, но представляет меня и … оп… у него вообще не стоит. Даже не пытается его питон поднять голову. Потому что возбуждаю его только я и точка.
Но потом я вспоминала об обществе, родителях и все мои глупые фантазии рассыпались стеклянными осколками, оставляя кровавые порезы, раня душу. Спать с мужчиной втайне? Бегать к нему по ночам, скрываясь от знакомых и родных? А потом принести в подоле, утаивая имя настоящего отца и чувствуя себя шлюхой? Увольте, это не для меня…
Дика никогда не примут в моем доме. С другого конца патио донесся мамин смех, я выдохнула, отгоняя непрошенные грустные мысли. Вокруг улыбались, шутили и сплетничали гости Генри. Жены танцевали с деловыми друзьями мужей, некоторые — излишне вольно прижимаясь. Я вспомнила, как трогала Миранда шею Дика и невольно скривилась. Сколько жеманства и лжи. Все лгут. Все. И я.
— Шерон, красавица, потанцуешь со мной? — оу. Джорджи, если мне не изменяет память. Полный сосед по пляжным шезлонгам, который в упор не видел, как его жена облизывает взглядом Торна. — Юным девочкам полезно почувствовать на себе руку взрослого мужчины.
Он был пьян и от этого вел себя еще веселее и противнее.
— Спасибо, я больше не хочу танцевать, — вывернуться удалось с трудом. Я буквально отбежала от него на другой край площадки и, недолго думая, нырнула в полутьму небольшого придомового сада.
Горячий воздух плыл, заполняя легкие душным запахом духов и лицемерия. Кажется, мне нужно немного уединиться и прийти в себя, иначе я начну сделаю какую-нибудь несусветную глупость.
Уф. Надеюсь, тут не водятся ужасные насекомые или клещи. На вид растения выглядели ухоженными и даже чрезмерно организованными. Ровные ряды деревьев, идеально постриженные кусты радовали взгляд и обычно мне такой ландшафтный стиль был по вкусу, но сегодня я — бунтарка. Поэтому сморщила носик и подкопала пяткой туфельки немного щебенки, неровно ее взрыхлив.
Вдоль дорожек неброским желтоватым светом сияли садовые фонарики, приглушенная, но все же прекрасно слышная музыка звучала здесь намного лучше, чем на самой веранде. Я глубоко вдохнула свежий воздух и не торопясь двинулась между деревьев. Но успела пройти совсем недалеко, когда услышала мужское неясное по смыслу бормотания.
Хм. Кто там? Осторожно заглянув за высокие идеально выстриженные кусты, я обнаружила единственного, которого боялась встретить в полусумраке парковых аллей… Дика.
Дик Питон Торн, собственной персоной, обнаружился в центре роскошной клумбы. Нагнувшись, он яростно рвал дорогие цветы за длинные стебли и… ругался.
Судя по несколько «плывущему» голосу, он успел выпить, и отчего-то был жутко зол. На руках бугрились мускулы, словно вырывание цветов требовало от него диких усилий.
Я несколько секунд потратила на разглядывание его крепкого привлекательного зада. Замерла как сексуально озабоченная дурочка, просто невменяемо пялилась. Именно этого времени и хватило Дику, чтобы разогнуться и обнаружить меня.
— На ловца и зверь, — мрачно сообщил он. — Иди сюда.
— Зачем? — осторожно спросила я, но сделала пару шагов к клумбе.
Не хотелось бы сейчас скандала, Питон явно не в себе. Чтобы незлить его, подошла немного ближе, но остановилась у крайнего дерева, не слишком ему потакая.
— Догадайся.
Оценив мои дипломатические передвижения, он хмыкнул и широкими шагами быстро сократил расстояние между нами, варварски приминая несчастные цветы.
— Я навел о тебе справки, ты даже близко не дура, хотя постоянно молчишь и теряешься в окружении своей благонравной семейки. Держи, это тебе! Ухаживаю, будь оно проклято.
Моей растерянности не было предела. Кто-кто, а Питон не ассоциировался с ухаживанием и цветами, но сегодня он целый день меня удивлял. Торна кидало из стороны в сторону, обычно спокойный и выдержанный, он словно провоцировал меня, целенаправленно сбивая с толку, вызывая на эмоции.
— Спасибо. Ты хочешь…
— Я хочу все, — перебил он и сунул мне в руки помятый бело-розовый пучок.
Отвлек таким образом, и приобняв за шею, подтаскивая ближе.
— Я больше ни с кем не е*ался. Теперь я достаточно чистый для тебя?
— И с Вандой? — выдаю обиженно прежде, чем успеваю подумать.
Что я несу? Мой ошарашенный разум не мог придумать ничего нового, повторяясь словно заезженная пластинка. Просто выдал что-то, чтобы не молчать. От жесткой хватки и близости мощного тела, подкосились ноги. Похоже, мой организм ассоциирует Питона с удовольствием. Я как собака Павлова начинаю плавиться от одной мысли, что мы сейчас наедине, и он меня касается.
— Ни с кем, сказал же. Когда увидел тебя на пляже…
Он сделал шаг вперед и прижал меня спиной к дереву. Ветки окружили нас подобно шатру. Снизу ярко светили садовые фонарики, отбрасывая фантастическими бликами на его руку с золотистыми, выгоревшими волосками, на упрямый резкий подбородок и надменно изогнутую линию рта.
— Целый день стояк, — поджаловался он. — Хорошо, что плавки широкие. Смотрю на тебя и все дургие мысли на х*й улетают, Вишенка.
Он сжал меня за шею, а вторую руку положил на грудь, остановив этим простым движением дыхание. Раз. И не дышу. Цветы попадали под ноги из ослабевших пальцев.
Если он больше ни на кого не смотрит и думает только обо мне, то может быть…
— Нас же тянет друг к другу, не только я завожусь. Прямо долбанная химия между мной и тобой. Подумай обо этом, Шерри. Я как никогда с тобой серьезен.
Низко, едва слышно нашептывая, он притиснул мою голову к своей, лоб ко лбу. Его рука проникла в вырез платья и по-хозяйски, ничего не смущаясь обхватил грудь. Рыкнув, он дернул за лямки белья, одновременно с платьем стянув их моих плечей, обнажив грудь.
— Вишенка моя. Если бы не праздник, не наряженные куклами гости и дурацкие правила, не был бы я так пьян, задрал бы сейчас твои тряпки повыше и вые*ал хорошенько, чтобы сомневаться перестала. Приняла бы меня до упора, орала бы и кончала. И никого между нами.
Хриплый шепот и горячее дыхание, с ароматом коньяка и вишни. Его пальцы оглаживали и терли сосок, добавляя сумасшествия и спутанности в происходящее.