— Алло!
— Дик, — раздался расстроенный голос Молли. — Дик! Тут… О, Дик! — слова прервались рыданиями.
— Я занят. Сейчас не могу, — даже не потрудившись сбросить вызов, я швырнул мобильник на торпеду.
Его подобрал Генри и приложил к уху.
— Алло, это Генри, сын Ричарда Торна. Да. Нет. Он за рулем, это может подождать до зав… — он вдруг замолчал и принялся внимательно слушать. — Подождите, я передам ему трубку.
Я зло покосился на сына. Неужели он не понимает, что сейчас нет ничего важнее, чем как можно быстрее добраться до гребаной точки на навигаторе?
— Пап, это действительно важно.
В выражении его глаз мелькнуло что-то такое, что я взял телефон из его рук.
— Слушаю!
Раздался судорожный всхлип, и какой-то шум и вой сирен на фоне.
— Да говори же, мать твою! — рыкнул я, едва сдерживаясь, чтобы не выбросить проклятый мобильник в окно.
— Дик, «Свобода» горит! Все пропало! — она снова принялась рыдать.
Меня точно оглушило. Не знаю, каким чудом я удержал руль онемевшими пальцами.
— Повтори?
— Я была в туалете, когда это началось. Хорошо, что тут никого не было сегодня. Бар вспыхнул мгновенно, точно его подожгли сразу с нескольких концов. Что-то взорвалось. Я бежала… Было много дыма… Все случилось так быстро!
— Молли, ты цела? Никто не пострадал?
— Ерунда. Ногой ударилась, когда бежала, но наш бар… Его больше нет, Дик! Тут пожарные и полиция. Я должна дать показания. Ты приедешь?
— Я не могу.
— Что?.. — она даже перестала шмыгать носом.
— Я не могу сейчас приехать, Молли. У меня есть дело поважнее.
— Дик! Этот бар был для тебя всем! Что может быть важнее «Свободы»? — кажется она задохнулась от возмущения.
Перед глазами встало лицо Шерон. Тысяча эмоций и выражений промелькнули в один момент. Я понял, что собственными руками сжег бы все, что угодно, если бы это гарантировало ее безопасность.
— Любовь, — выдохнул я, вешая трубку.
Наконец, навигатор сообщил, что до цели считаные ярды. А справа от дороги показались какие-то приземистые строения в окружении старых, заросших сорняками полей и заброшенного одичавшего сада.
— Кажется, тут было чье-то ранчо. Ты уверен, что мы приехали туда, куда надо? — напряженно поинтересовался Генри.
— Я ни в чем, на хрен, не уверен! — рыкнул я.
«Веном» затрясся на ухабах. Асфальт, ведущий к постройкам, местами вздыбился, и растрескался. Сквозь него пробивалась трава. Машина чиркнула брюхом, но ни один из нас не придал этому значения.
— Дик, там фургон! — вдруг подскочил Генри, указывая пальцем куда-то в сторону сада. — Это тот самый?
— Сейчас увидим.
Через полминуты, мы запарковались рядом.
— Они точно были здесь. Надеюсь, что все еще здесь, — глухо произнес я, чувствуя, как кровь стучит в ушах.
Откуда-то изнутри поднималось тихое бешенство. Кулаки стиснулись, а в голове, напротив, разливалось холодное спокойствие. Если они что-то сделали с Шерон…
Я принялся осматривать фургон. Крови не было, как и каких-то еще следов, говорящих о насилии. А вот трава примята, словно тут кто-то валялся. Чуть поодаль я обнаружил обрывки клейкой ленты…
Боже, сделай так, чтобы с моей Шерри все было хорошо. Она такая нежная девочка, она такого не заслужила!
Мою безмолвную молитву прервал Генри. Он уже стоял на полусгнившем покосившемся крыльце и дергал дверь.
— Пап, тут заперто!
— Ломай, — я направился к нему.
— Я вызову полицию, — он схватил мобильник и принялся звонить в девять-один-один.
Я прошел мимо растерянного Генри и с размаху ударил в дверь ногой, как учили в армии. Вот. Не зря потратил в свое время два года своей жизни. Думал, кроме выплаты за контракт, мне это ничего не принесет. Ан, нет. Приобретенные навыки тоже не раз выручали.
Ржавые петли не выдержали, и со скрежетом вырвались из косяка. Дверь с грохотом упала на пол. Внутри было темно, и я пожалел, что в спешке не прихватил фонарика или чего-то еще.
— Посвети! — попросил сына, и принялся озираться в поисках какого-нибудь оружия.
Генри включил фонарик на телефоне. Луч света побежал по заброшенной гостиной. Осветил старый стол со смятой скатертью и кипой газет, оборванные занавески, продавленный диван с вытертой обивкой, разбитый сервиз подле шкафа и везде пыль, пыль, пыль…
И отчетливые следы ног на ней, ведущие к двери в закутке.
Я уставился на четкий отпечаток босой ступни. Маленький и аккуратный. Все. Вам пи*дец!
Именно этот удачный момент выбрал какой-то молодчик, чтобы появиться из той самой дверцы.
— Э? Какого хера вам тут пона…
Договорить он не успел. Схватив ближайший стул, я грохнул им о стену, и оставшимся в моих руках обломком отоварил его по шее. Чувак опал как озимый, даже не пикнул. Его успел подхватить Генри и, морщась, принялся проверять пульс.
— А если бы ты его убил?
— Мне очень хотелось.
Я двинулся было вниз по лестнице, когда Генри ухватил меня за руку.
— Погоди! Давай дождемся полицию, они будут с минуты на минуту.
Я бросил на него тяжелый взгляд.
— Мы не знаем, сколько их там, — продолжал тараторить шепотом сын. — А вдруг у них оружие?
В этот миг снизу раздался истошный женский крик:
— Памааагиииите!
Оттолкнув меня в сторону, сын бросился вниз первым.
Удивленный его прытью, я медлю лишь мгновение, да и то скорее от неожиданности. Молодчики внутри, уже сообразили, что их подельник неспроста не вернулся, и успели приготовить нам теплый прием. Успеваю ухватить Генри за шкирку и дернуть назад в тот момент как перед его носом свистит бейсбольная бита. После чего ускоряюсь, врываясь внутрь. Мгновенно оцениваю обстановку.
Два кента в лыжных масках. Потрепанный матрас в углу. Перепуганные глаза девушек. Хлоя прикрывает руками обнаженную грудь. Шерон… Моя Шерри смотрит на меня так, что я готов ушатать весь мир голыми руками за такой взгляд. И тут Генри слетает с катушек. Бросается на ближайшего к нему чувака и с размаху впечатывает ему кулак в челюсть. Морщусь. Чудо, если сын не переломал себе пальцы.
Любоваться долго некогда, беру на себя второго. Этот бугай. Ловко уходи от первого удара и едва не достает меня снизу. Испуганно всхлипывают девушки. Бита свистит в миллиметрах от моего подбородка, но я успеваю среагировать. Отшатываюсь и перехватываю грозное в умелых руках оружие. Выворачиваю из рук простым приемом, и торцом двигаю громиле под дых. Тот сгибается пополам, хватает ртом воздух. А я добавляю ему по затылку. Аккуратненько. Ровно столько, чтобы угомонить, но не навсегда, как бы не тянуло это сделать.
Поворачиваюсь, проверить как дела у сына. Но моя помощь не нужна. Генри сидит верхом на ублюдке и методично месит ему лицо.