— Я потерял контроль над своей силой, — сглотнул, представляя последствия. Всё-таки не зря меня боятся, даже когда я вроде бы безопасен. — И ты права, что не хочешь на меня работать. Я привык быть один, отвечать только за себя. А когда осознал, что из-за меня могут добраться до тебя… — вновь передёрнуло от воспоминаний. — Вся связность мыслей потерялась. Всё. Собираемся и уезжаем отсюда. Пока и город не перекрыли.
Сел, вовремя перехватив ладошку ведьмачки от попытки остановить меня.
— Даже если что-то срастётся неровно — останется для напоминания.
— Уезжаем? А как же дело? — удивился Маник.
Заболело в груди сильнее, чем в боку. И Матильду освободить не получилось. Слишком самоуверен.
— Вернусь сюда через год, — кивнул собственному решению. — Когда всё забудется. Один, — растёр лицо, стараясь избавиться от онемения. — Мне уже кажется, что Матильде безопаснее всего в Организации. Хотя о чём это я? Даже оттуда она попыталась бороться с Богом и вовсю воевала с зарвавшимся магом. Матильда, тебе хоть где-нибудь безопасно? — уточнил, поднимаясь на ноги.
Стою — уже хорошо.
Ведьмачка лишь удивлённо моргала.
Прошёл к шкафу и в первую очередь сунул руку за заднюю стенку. Футляр был на месте. Щёлкнул замко́м и достал ещё один артефакт-переводчик. С моими «способностями» всегда нужен запас.
Перегоревший экземпляр пришлось выковыривать из браслета. Сильно шарахнуло. Хорошо хоть, связной не брал с собой в этот раз. Защёлкнул по местам артефакты и достал из футляра костяную булавку. Не зря взял.
Вернулся к Матильде, чувствуя, что постепенно появляется уверенность в движениях. Что бы ни говорила моя ведьмачка, а лечение ей удаётся.
Главное, слишком сильно не расслабляться.
— Держи, — протянул я артефакт Матильде. Она взяла его двумя пальцами, но, похоже, не понимала, что же это такое. — Цепляй так, чтобы всегда с собой был. Почувствуешь, что опасно — ломай. Вернёт в Организацию.
Матильда молчала. Зато с кровати проурчал мантикор:
— Хороший дракон. Надо брать.
Не очень понял, почему у плохого дракона нельзя брать артефакт портала. Наверно потому, что обмануть может.
***
— Всё, выехали, — выдохнула Матильда, глядя в окно купе, — закончились земли Гнезда.
Не знаю, по каким признакам она это определила, по мне так прежние виды — станция, лес, мост проехали. Хотя сейчас я мог не заметить даже дракона, танцующего с табличкой «делу конец». Я размышлял, где и что сделал не так и с чего начать делать «так», когда смогу вернуться в Мидлтон. Явно не с вампиров. Мага-артефактора?
— А ты! — привлекла моё внимание Матильда, откидываясь на спинку, прибитую прямо к стене. — Чтобы не смел больше никуда без меня соваться!
— Согласен, — кивнул, чем, кажется, вызвал удивление у ведьмачки. Но я ещё не отошёл от страха осознания, что к Матильде могут добраться вампиры, а я где-то далеко. Пусть лучше постоянно под присмотром будет. И если что, ломает булавку-порт. — Дело от Организации вместе смотрим. Там всего лишь колебания фона и разведка. Быстро сделаем. А потом я запрошу разрешение вернуться одному через год.
— Ну уж нет! — Матильда стукнула кулаком по столику, и даже удивительно, что тот выстоял. С уважением посмотрел на конструкцию. — А теперь слушай! Нет! Сначала ложись!
— Такая сногсшибательная новость? — приподнял бровь на это даже не предложение — приказ.
— Нет, такой раненый дракон!
Бок и правда ещё немного ныл, но пока я не делал резких движений, сильно не мешал. Под грозным взглядом Матильды предпочёл послушаться. Она и так долго на меня шипела, когда на повязках за время сбора вещей выступила кровь. Пришлось не только перебинтовывать, но и заливать одной ведьмачке известными травами. Зато они перебили запах крови.
Город, а особенно вокзал, был нафарширован вампирами, как рыболовный трал килькой.
Пригодился и навык Матильды по нанесению грима. Теперь у меня были волосы с сединой и даже морщины. Я испытал невероятное удивление, когда, сидя на старых ящиках в подворотне за «Дядюшкой лисом», рассматривал в небольшое зеркало, как буду выглядеть лет через тысячу.
В итоге, съезжали с постоялого двора брат с сестрой, а на вокзал прибыли отец с дочерью.
Так что теперь моей задачей было не трогать лицо, чтобы не испортить временную легенду.
Полка в купе оказалась слишком короткой и, улёгшись, мне пришлось поджать ноги. Не на стену же их закидывать. Хорошо, ехать не так долго.
Вспомнил, как Матильда шипела когда мы шли к вокзалу, чтобы я лучше сутулился, потому что с моим ростом я как маяк для вампиров. Похоже, одним из разыскиваемых личностей был высокий молодой человек, которого вампирки, на свою голову и прочие части тела, сняли с дуба.
На перроне один из вампиров, прогуливающихся туда-сюда, даже проверил меня артефактом на наличие личины. Хорошо, что мы догадались отправить Маника пробираться к вагону окружным путём, так бы удивили целый город мантикором.
Матильда, войдя в роль, всю дорогу щебетала, как она рада выбраться из этого провинциального городка и пусть бабушка лучше приезжает к нам в Лоусон. Да и матушка нас заждалась. Спрашивается, зачем ей делали тату-легенду, если ведьмачка и так справляется? Ещё немного, и я бы сам поверил в отцовство, и едва сдерживался назвать «дочь» Тилечкой.
— Оливер Уоллис, — начала говорить Матильда, как только я улёгся окончательно на полке, заложив под голову руку, — только что окончивший экстерном магическую академию, приехал в Мидлтон. А точнее, в его окрестности, чтобы попрактиковаться и заодно восстановить дом прадеда — не менее гениального артефактора.
Я с удивлением посмотрел на ведьмачку. Это ведь то, что я думаю? Она сама решила рассказать, что произошло тут восемьдесят лет назад? Но почему?
Матильда смотрела то на потолок, то на стену, то в окно, только не на меня. Поэтому я предпочел повременить с вопросами, опасаясь спугнуть откровенность, и слушал.
— Правда, строение оказалось в более плачевном состоянии, чем думал Оливер. Артефакты не только разрядились, но и нуждались в ремонте. И пока он возился с историей семьи, этой самой семьи не стало. Белые вампиры поспорили с красными, чьё влияние сильнее. В результате не справились, и получилось что получилось — не стало целого семейства. Выжил лишь молодой человек, что был в отъезде. Извинение принесли белые вампиры, как признанные виновными в подстрекательстве. Выплатили наследнику компенсацию. Даже глава Гнезда встрепенулась и заметила, как распустились её подопечные. На какой-то период у вампиров всё стало строго. В общем, всё как обычно. Но то ли общение с ведьмачкой повлияло на Оливера, то ли мстительность была врождённым качеством. Он положил всё полученное от вампиров на счёт, а проценты тратил на изучение способа, как справиться с кровососами. Раз и навсегда. А я придумала способ. Маник был выведен на энергетических всплесках Мантикоры, пробивавшейся сквозь печать. А это создатель вампиров. И вот если смешать вытяжки из полыни, галлюциногенных грибов и белены, а потом особым способом влить силу Мантикоры, получался наркотик, способный не просто доставить вампирам забытые удовольствия. Он заставлял забыть на время груз многолетнего опыта, ощутить себя только обернувшимся вампиром, не потерявшим простые радости жизни вместе с совестью. А ещё эта смесь вызывала быстрое привыкание и давала возможность управлять клыкастыми. И если в последнем я уверена, то история Оливера может отличаться от реальности. Потому что в найденной статье, на портрете наследника семейства Уоллисов, пострадавших от вампира, не Оливер.
Вот как. Не задумался даже и на миг, прищурился, произнося:
— Я хочу найти этого Оливера.
И если он жив, немного подправить этот факт. Маг этот вроде достаточно сильный, чтобы дожить до исполнения моего желания. Хм, раньше не замечал за собой попыток идти в обход судейства.
Приподнялся на локте, радуясь, что мне досталась полка справа и левый бок может почти не беспокоить.