– Угу, упиться до поросячьего визга и вытворять чёрт те что, – ворчали бабки. – Хороший пример, нечего сказать!
Старушечье ворчание хоть и врезалось досадными помехами в общий фон, но не помешало Эле оторваться в своё удовольствие. К её звучному и громкому хохоту вскоре присоединился тоненький детский смех: весёлая и заводная тётя понравилась ребятам. До её прихода они катались скучно, каждый по отдельности, а она в одну минуту организовала и объединила их вокруг себя, заставив кататься с горки «паровозиком», потом придумала парное соревнование – что-то вроде бобслея, кто дальше прокатится, а сама изображала из себя спортивного комментатора.
– Стартовать готовятся Лёша и Витя! Это опытные мастера горочного спорта, за их плечами – километры накатанного льда! Посмотрим, как они выступят сейчас! У них серьёзные соперники, такие, как Максим и Наташа, Дима и Дениска! Сейчас мы увидим, смогут ли они оставить их позади!
Мы с Ксенией и Машей играли роль болельщиков, причём фаворитов среди ребят у нас не было: мы поддерживали всех.
– Ну Эля и массовик-затейник, – сказала я.
– Да уж, с ней не соскучишься, – согласилась Ксения.
Глядя, как веселились дети, бабки подобрели и перестали ворчать, даже сами стали изображать болельщиц. В общем, было здорово.
Но всё хорошее, увы, быстро кончается, закончился и Новый год. А дома, в тишине, на меня снова навалилась тоска. Александра даже не позвонила, а самой позвонить мне мешала глупая гордость. У неё и без меня всё отлично, упрямо твердила себе я, у неё есть с кем скрасить досуг… Твердила, а сама закусывала губу и глотала слёзы.
Но долго я так не выдержала. Прямо во время обеденного перерыва я набрала её номер, внутренне холодея от волнения.
– Саш, привет… – Нервный глоток, дрожь голоса. – Извини, если отвлекаю… Мне нужно с тобой поговорить.
– Лёнь, мне сейчас немножко некогда, – ответила она сухо. – Прости, не могу.
– А вечером? – ещё на что-то надеясь, спросила я.
– Ммм… Я не знаю, на вечер у меня есть кое-какие планы, так что вряд ли. Давай попозже. Потом.
– Понятно. Извини. – Я разъединилась.
Пару минут я сидела, совершенно убитая, не в силах даже шевельнуться. Внутри была гулкая, холодная пустота, незаполнимая, пожирающая душу.
Вечером я добиралась домой одна. Даже Ксения не встречала меня, уехав на несколько дней из города. Вдобавок ко всем несчастьям ещё и погода решила надо мной поиздеваться: ветер то и дело пытался сдуть меня с ног, пронизывал до костей, обжигал лицо, швырял в глаза мелким колючим снегом, превратив дорогу от магазина до остановки и от остановки до дома в настоящий квест – «доберись до квартиры, не заблудившись и не сдохнув от холода, найди холодильник и отыщи там еду». Домой я дошла еле живая, выпила горячего чая и забралась в постель: на еду уже не хватило сил.
Едва я согрелась под одеялом и начала проваливаться в тёплую невесомость дремоты, как вдруг – звонок в дверь. Сердце бухнуло и рванулось из груди, будто от тревожной вести, заставив меня подскочить на кровати. Пошатываясь и прихрамывая спросонок, я поплелась в прихожую: «Кого там ещё нелёгкая принесла так поздно?» Глянула мельком на часы: да нет, не так уж и поздно, ещё и десяти не было.
– Лёня, это я, – услышала я из-за двери знакомый и родной голос.
Я не могла поверить глазам: порог перешагнула Александра, серьёзная и мрачноватая, словно чем-то встревоженная. Я онемела перед её высокой фигурой в короткой белой шубке и белых сапогах, а потом просто обняла её за шею и повисла на ней.
– Лёнь, что случилось? – спрашивала она, с тревогой пытаясь заглянуть мне в лицо, которое я норовила спрятать в её шарфе. – Ты чего? А ну, посмотри на меня. – Её пальцы вытирали мои мокрые от слёз щёки, а брови грозно хмурились. – Тебя кто-то обидел? Эта… Ксения? Я так и знала… Вот уродина!
– Нет, нет, никто не обидел, – бормотала я, плача и смеясь одновременно. – Ксения ни при чём, её вообще сейчас нет в городе. Просто… Саш, я по тебе ужасно соскучилась.
Её глаза округлились от удивления.
– И только? Это всё, что ты хотела сказать?! То есть… Ты позвонила в обед, нагнала тумана, лишила меня покоя на весь день… только ради вот этого?!
– Саш, не сердись, прости меня, – зашептала я, прижимаясь к ней всем телом и не выпуская её шею из кольца своих объятий. – Я хотела сказать, что ты – мой самый родной на свете человек… Что ты мне нужна, как никто другой. И я не могу без тебя. Ксения – просто друг, я уже говорила тебе и ещё раз повторяю. У меня ничего с ней нет и не было. И… не может быть, потому что я её просто не люблю. Доказательств нет, только моё слово. А верить мне или нет – решай сама.