Осторожно, чтобы не разбудить моего усталого ангела, я встала с кровати, накинула халат и потихоньку достала из ящика тумбочки тонометр. Неслышно ступая босиком, вышла в кабинет, забралась с ногами в солидное кожаное кресло и включила настольную лампу. Кабинет озарился приглушённым уютным светом, на столе янтарно заблестели древесные узоры под полировкой. Отражение лампы зажглось в стеклянной дверце книжного шкафа. Манжета, кнопка, привычное гудение и сдавливание. Писк, стравливание воздуха, цифры на дисплее.
Высоковато… Оттого-то я и чувствовала себя так неважно. Сняв манжету и отодвинув прибор, я перебралась с кресла на диванчик у окна и закрыла глаза. «Саша пусть спит, зачем её тревожить? Ничего, не помру… Будет совсем хреново – приму таблетки, хотя на них тоже далеко не уедешь. Интересно, куда теперь всю эту кучу шаров девать? Пусть повисят немного для красоты, а потом полопать их, что ли? Вот задачка…» Мои глаза открылись, потом снова закрылись, и сон наконец наполз на меня, накрыл и укутал.
…Я увидела две светлых и гладких жемчужинки на какой-то серебристой, залитой тонким слоем воды поверхности. Потрясающе красивая картинка, вот бы заснять – обалденное было бы фото… жаль только, во сне у меня не было фотоаппарата…
Александра в коротком чёрном халате стояла в дверях, прислонившись к косяку и грустно глядя на меня. Утренние лучи озаряли кабинет янтарным светом, наполняли складки халата Александры шёлковыми переливами, оживляли вышитых на нём золотисто-красных драконов. Я села на диване, протирая глаза.
– Саш… Доброе утро. Ты чего такая расстроенная?
Александра отделилась от косяка, прошлась босиком по кабинету, заложив руки за спину. Я опять невольно залюбовалась её длинными, гладкими ногами.
– Как же мне не расстраиваться, если моя жена в первую брачную ночь ушла от меня на диван? – сказала она с шутливой грустинкой. – Просыпаюсь, хочу тебя обнять и поцеловать – а тебя нет…
Мой организм бунтовал, не желая просыпаться. Каждой клеточкой он стремился растечься по дивану и впасть в кому.
– Прости, Сашунь… Я, вообще-то, собиралась вернуться, но что-то задремала тут, – хрипло простонала я.
– Ну ладно, тогда я хочу моральную компенсацию в виде идеально сваренного кофе и завтрака, – сказала Александра, блестя солнечными искорками в жемчужных глазах. – Пока я принимаю душ – чтоб всё было готово!
Встряхнув волосами, я изо всех сил старалась сбросить с себя наползающий и опутывающий меня своими осьминожьими щупальцами коматоз.
– Хорошо, сейчас всё сделаю…
Александра заставила меня снова сесть, надавив на плечо: она увидела на столе тонометр.
– Так, стоп-стоп, – нахмурилась она. – Лёлик, ты плохо себя чувствуешь?
– Нет, всё нормально, – попыталась я заверить её. – Это я так – для контроля измеряла.
– А вот сейчас мы и проконтролируем ещё раз, – сказала Александра, беря со стола прибор.
Деваться было некуда. Я просунула руку в манжету, про себя молясь: «Только бы понизилось, только бы понизилось». Мне очень не хотелось огорчать моего ангела-хранителя.
Давление хоть и снизилось по сравнению с ночным, но всё равно нормальным его назвать было нельзя. Александра вздохнула, покачала головой… Не успев и ойкнуть, я снова оказалась у неё на руках, а потом – в постели. Через пятнадцать минут моя супруга с чуть влажными причёсанными волосами принесла наш традиционный завтрак – омлет, поджаренный хлеб, кофе и черносмородиновый джем. Правда, в моей чашке вместо кофе был ромашковый отвар с мелиссой – золотистый, полный солнечного тепла и напоминающий о лете.
– Чего с шарами-то этими делать? – всплыл у меня ночной вопрос.
– А чего? – Александра аппетитно хрустнула тостом, намазанным вареньем. – Пусть повисят. Заходишь домой – и будто праздник.
– Ладно. – Я уютно устроила голову на её плече и закрыла глаза.
Да, август прошёл спокойно, но его роль на себя решил взять грядущий апрель. Впрочем, мы пока ещё не знали об этом и просто растворялись в счастье настоящего дня. Сентябрьское солнце приветливо щекотало веки, а со спины меня прикрывало от холодного дыхания неизвестности надёжное и сильное крыло.
25. ТЫ МЕНЯ НЕ ЛЮБИШЬ
– Здравствуйте, извините за беспокойство. Мне нужно поговорить с Сашей. Трубку она не берёт, а разговор важный и срочный. Это единственный способ до неё достучаться.
– Её ещё нет. Она на работе.
– Я понимаю… Но я приехала издалека, мои вещи на вокзале в камере хранения, идти мне некуда. Могу я её подождать?